– Ата-та! – закричал он что есть мочи.
Раздался грохот, кто-то заверещал высоким тонким голосом, охнул и тут же выругался сквозь зубы. Стало очень тихо. Анюта осторожно выглянула из-за шкафа. На полу, около большого кресла с подлокотниками, сидел Зиггер, хозяин замка, и потирал ушибленное колено. Его потемневшие глаза горели разъяренными колючими искрами. Рядом стоял растерянный Мишель.
– Что это за игрушки? – тонким голосом взвизгнул Зиггер. – Вам что, заняться больше нечем, негодные вы ребятишки?
– А зачем вы нас пугали? – насупился Мишель. – Сами виноваты!
– Я вас пугал? Не говорите глупостей!
– А кто тут про черепа пел? Мы думали, вы призрак…
– Черепа? Тьфу на вас. Я… Я изучаю фольклор! Детские считалки. – Хозяин быстро прикрыл рукой обложку книги, лежащую на полу рядом с ним. – А теперь – вон отсюда! И чтобы духу вашего здесь больше не было!
Дети попятились спиной к двери.
Прочь, прочь, еще один шаг. Вот уже и порог… Можно наконец выдохнуть.
Дверь в библиотеку захлопнулась, и дети устало опустились на пол, оперевшись о стену.
– Ну что, никакой это не призрак… – расстроенно сказал Мишель. – Натворили мы с тобой дел.
Анюта тяжело вздохнула.
– Знаешь, только ведь никакой фольклор он не изучает… Я успела прочитать название книги до того, как он прикрыл ее рукой! И знаешь, что там было написано? Ни за что не угадаешь!
– Ну же, не томи!
– Ритуалы воскрешения из мертвых! И какие-то римские цифры и иероглифы, я уже не разобрала…
Мишель скептически поджал губы.
– Да ладно, это еще ни о чем не говорит. Пусть это никакой и не английский фольклор… Но он мог считалочку и просто так повторять, без книг…
– А зачем он тогда прятал от нас обложку? Да и вообще, станет ли взрослый нормальный человек петь песенки про черепа?
Мишель неопределенно пожал плечами.
– Смотря что такое нормальный человек… – пробормотал он.
…Взрослые уже разошлись.
В опустевшей зале мадам Бриль склонилась над камином и ворошила едва тлеющие угли. Потом повернулась к комоду и принялась выдвигать ящики.
– Наверное, она и правда поверила в привидение, – прошептал впечатленный усердием бабушки Мишель.
Мимо широким шагом прошел Феликс, что-то весело насвистывая. Фаина проводила его задумчивым взглядом.
– Бабушка, а почему ты на него так смотришь? – полюбопытствовала Анна. – Это потому, что он все время ходит без ботинок?
– Без ботинок? Ах, подумаешь… Тоже мне, невидаль. Босоногий черт. Что я, людей без обуви не видела? Вот я как-то на университетском выпускном балу влезла в окно в костюме обезьяны! А эти современные молодые люди, ну совершенно никакой фантазии! – Бабушка усмехнулась, отчего вокруг ее глаз появилась сеточка веселых морщин, но тут же снова нахмурилась. – Мне… Мне просто на мгновение показалось, что я знаю этого человека. А впрочем, это не важно. Мы в нашем клубе каждый день стольких людей встречаем, что мне уже каждый третий знакомым кажется… – Она посмотрела на детей. – Мама говорила, вы скоро пойдете кататься на лыжах!
Дети запрыгали от радости.
– Лыжи! Ура!
– Помогите-ка мне сначала прибраться вот здесь…
Она оглядела опустевшую комнату. Вдруг взгляд ее упал на сложенный втрое листок плотной бумаги, который лежал на стойке управляющего.
– Хм, странно… Смотрите. Сегодня утром этого здесь не было! Мишель, Анюта, это ваше?..
Дети отрицательно покачали головами.
Фаина потянулась за бумагой.
– Бабушка, а вдруг это чужое? – робко проговорил Мишель.
– Милый мой, чужое не лежало бы здесь у всех на виду! – отмела его сомнения бабушка. – И потом, я просто посмотрю – и сразу же верну!
Она развернула бумагу. Глаза ее округлились.
– А вот и наш призрак…
Мишель выхватил листок из рук бабушки. Сердце его замерло и заколотилось от восторга.
На развороте аккуратным витиеватым почерком были выведены какие-то буквы.
– Кажется, что-то по-немецки… – Он вернул листок бабушке.
– Да-да, я немного учила немецкий в школе… Сейчас переведу! «Ха-ха-ха, вы меня не найдете! Что за глупая затея!» – взволнованным голосом прочитала она.
Глава 8
– Там… – произнес он неестественно низким и глухим голосом. – Вон там это произошло. – Он простер указующую руку. В руке был штопор. – На той вершине…
…Лыжные палки вязли в крепком снегу, ветер свистел саблями и подталкивал в спину. От мороза стыли щеки и губы. Стволы сосен стремительно рвались ввысь, пытаясь пронзить синеву неба своими острыми макушками.