– Мари, пойдем, я провожу тебя до двери, – сказал спортсмен.
Они поднялись по лестнице. Мари остановилась у двери и взялась за ручку.
– Ну что же, спаситель, спасибо!
– Увидимся за столом! – Леонид улыбнулся, чуть задержал взгляд на Мари и быстро зашагал в свой номер.
Она повернула ключ в замке. Щелкнула выключателем, сделала шаг вперед… и застыла на месте! Что за чертовщина! Величавый ореховый шкаф в стиле «бидермейер», который прежде подпирал украшенную набивным хлопком стену, теперь преграждал комнату. Он расположился вольготно в самом ее центре и раскачивал, будто ногой, приоткрытой изогнутой дверцей. Овальный стол, как встревоженный конь, встал на дыбы, упираясь передними ножками в кровать. Стулья, обтянутые полосатым светло-зеленым репсом, разбрелись по комнате и застыли в причудливом порядке, будто шахматные фигуры в самый разгар битвы.
– Вот и приплыли… – озадаченно пробормотала Мари.
Глава 10
Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.
…Вскоре она уже сидела за обеденным столом. Наскоро переплетенная коса топорщилась непослушными вихрами, а из-под полы голубого шелкового платья кокетливо выглядывало туго перевязанное шарфом колено.
Неподалеку о чем-то громко говорил летчик.
– …У меня до сих пор мороз по коже от воспоминаний! Я кусал пальцы и дрожал – дрожал, в такую-то жару!
– Да что вы говорите! – отвечала мадам Бриль.
– Да! Двенадцать носорогов, двенадцать громадных носорогов – и несмолкаемый рев тигров…
Мари наморщила нос и задумчиво подперла щеку рукой.
Нет, она, конечно, признает: привидение неплохо постаралось. Получилось весьма концептуально, кто бы спорил. Подобные островки взбунтовавшейся мебели она видела недавно на модной выставке современного искусства в Вадуце, в княжестве Лихтенштейн. Местный фантом в курсе современных тенденций…
Или все же это охотники за привидениями во главе с мадам Бриль добрались до ее комнаты, пока она рассекала снежные пространства? В любой баталии источником энтропии всегда являются обе стороны…
– Мари, вы о чем так крепко задумались? О, эта милая женская погруженность в себя…
– Дорогой Симон, Сенечка, уметь молчать – это редкое искусство! Женщина, способная хотя бы пять минут просидеть с закрытым ртом, – драгоценный камень! Оставьте вы девушку в покое…
Тут кто-то хлопнул в ладони прямо перед носом Мари.
Она вздрогнула и подняла глаза. Женька стоял рядом и с любопытством смотрел на нее.
– Я ничего не хочу сказать, подруга, но ты уже пять минут гипнотизируешь тарелку. У тебя все в порядке?
– Ах, всего лишь задумалась. Этот ваш несносный этикет… – пробормотала Мари.
– Ты хоть видела, какая у нас тут красота?
Она оглянулась по сторонам.
В честь трапезы зажгли огромную люстру. Свет пролился в залу искристым водопадом, и дом мгновенно преобразился, выкупавшись в теплом свете. Пурпурные отблески от мозаики окон перемешались с золотистым светом от люстры и утратили свой зловещий вид. Загадочные тени в пыльных углах, поворчав и пошуршав для порядка, сгинули в щелях каменной кладки.
Мрачный замок внезапно превратился в сверкающий праздничными гирляндами нарядный отель.
– М-да, неплохо, – кивнула Мари, потирая колено.
Столы накрыли ослепительно-белыми скатертями, и горы сияющих тарелок, серебряных вилок, ножей, лопаток для масла, щипцов для сахара и прочей сервировки призывно поблескивали в ярком свете люстры.
К столу уже спешили и остальные порядком проголодавшиеся гости.
Феликс присвистнул и окинул глазами столовую.
– Черт побери, настоящий пир… – пожевывая спичку, пробормотал он.
Повар и Ван Фу внесли первые блюда, и зала наполнилась восхитительным ароматом.
– И-ик! – воскликнул потрясенный до глубины души Женька. – Мари, если бы не твое падение, сегодня был бы лучший день в моей жизни… Это божественная манна!..
Да, подумала Мари, верно. Если бы ее только что не попытались убрать с дороги, и она бы поддалась беспечному праздничному настроению. Но расслабляться нельзя ни в коем случае. Она будет начеку, каким бы красивым ни было убранство замка, как бы сладко ни звучала музыка, и как бы искусно ни усыпляли разум постояльцы замка…
В холл, постукивая о камни пола тяжелой тростью, вошел хозяин. Его длинные черные волосы были перевязаны сиреневой лентой, на худых костлявых пальцах горели перстни. Он с явным неодобрением взглянул на детей и выбрал кресло за столом подальше от них.