— Чтобы укрепить твою веру, пришлось взять на себя роль адвоката дьявола… Ты должен был искренне признать свою ошибку… У тебя не должно было быть и тени сомнения в подлинности эктоплазмы!
— Почему ты выкалывал им глаза и вонзал спицы в легкие?
— Ты дурак или прикидываешься? — Зрачки у Рютгарда сужались и расширялись. — Напряги свои запойные мозги! «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя»![81] Так говорит святой Матфей. А святой Иоанн, великий визионер, утверждает: «Блаженны невидевшие и уверовавшие».
— А спицы в легкие?
— Я забирал у них дух, забирал дух!
Моку вспомнились университетские лекции по сравнительному языкознанию, в ушах зазвучал голос профессора Россбаха. «Прав был Марк Теренций Варрон,[82] — говаривал профессор, — латинское animus (душа) родственно греческому anemos (ветер). Пока человек жив, он дышит, ergo из его уст исходит дуновение ветра, труп же не дышит. В живом человеке есть душа, у мертвеца души нет. Отсюда простое, можно сказать, основанное на здравом смысле отождествление души и дыхания. Такой же точно феномен проявляется и в славянских языках. В древнееврейском то же самое, ruach означает и дух, и ветер, хотя — с сожалением вынужден констатировать — понятие „дыхание“ обозначается у них совсем другим словом — nefesz. Как видите, господа, исследования в области этимологии — это один из путей, ведущих к духовной культуре, которая, следует добавить, присуща и индогерманцам, и семитам».
Профессор Россбах замолчал. Раздалось брюзжание отца: «Ромашка с теплым молоком».
— Где мой отец?!
Мок метнул взгляд на Смолора, и тот сбросил в бассейн тощего мужчину с кровоподтеками по всему телу. Два трупа заплясали в бурлящей воде, воняющей формалином. Мок замахнулся шлангом, словно бичом. Шлепок — и доктор опять в бассейне.
Еще каких-то полметра — и вода перельется через край…
— Помнишь, Мок? — Рютгард старался перекричать шум воды. — Тебе всегда снились мертвецы, трупы людей, погибших из-за тебя. Это были твои эринии. А теперь тебе спать нельзя, иначе к тебе прилетят эринии твоего отца и моей дочери. Пока ты не спишь, они будут жить. Берегись сна, Мок, добровольно выбери бессонницу…
Рютгард опять приподнялся на руках и заорал:
— Блаженны кроткие! Не скажу я тебе, где твой отец! Я умираю, но в Бреслау остались мои братья. Опубликуешь опровержение — и они освободят узников. Только помни: тебе нельзя спать. Твой сон — их смерть. Смотри, чему я научился на сеансе…
Рютгард зажал зубами язык и отпустил руки. Ноги, руки и туловище погрузились в бьющую ключом воду, подбородок ударился о край бассейна. Откушенный язык запрыгал у ног Мока, словно живой зверек. Рютгард стал захлебываться.
На следующее утро доктор Лазариус констатировал, что однозначно определить причину смерти невозможно. Рютгард мог захлебнуться собственной кровью. А мог и водой с формалином.
Бреслау,
среда, 2 октября 1919 года,
десять утра
Кафе Хайманна уже открылось. Среди постоянных клиентов, основную массу которых составляли клерки «Немецкого акционерного общества по торговле морской рыбой» (пока нет большого наплыва посетителей, право же, не грех выпить кофе и съесть штрудель со взбитыми сливками), затесалось двое незнакомцев. Один из них курил сигарету за сигаретой, второй сжимал зубами костяную трубку, выпуская струйки дыма откуда-то из глубин своей бороды. Перед ними стояли кофейные чашки. Брюнет вынул из внутреннего кармана пиджака сложенные листки и протянул бородачу. Тот углубился в чтение, из трубки грибочками вился дым. Его собеседник сунул себе под нос крошечную ампулу. Над столом разнесся резкий запах мочи. Кое-кто из клиентов с отвращением сморщился.
Лицо у бородача покраснело от волнения. Гипертоник, не иначе.
— Теперь я знаю, Мок, откуда взялось это дурацкое заявление для прессы. Я много еще чего знаю, — Мюльхаус похлопал Мока по щекам, — ой много… Тебе уже не нужно публиковать все это…
Мюльхаус вынул из папки и подал Моку два листка бумаги. «Протокол вскрытия трупа», — значилось на каждом. Каллиграфически выписанные Лазариусом буквы запрыгали у Эберхарда перед глазами. «Мужчина, возраст — около семидесяти пяти лет, рост — метр шестьдесят, вес — шестьдесят два килограмма. Перелом нижней конечности в двух местах. Женщина, возраст — около двадцати лет, рост — метр пятьдесят девять, вес — пятьдесят восемь килограммов. Обнаружены в подвале дома на Паулиненштрассе, 18. Смерть от обезвоживания».
82
Марк Теренций Варрон (116 — 27 до н. э.) римский писатель и ученый энциклопедист. По поручению Цезаря организовал в Риме публичную библиотеку.