– Это я умею, майор, – усмехнулся Дроздов. И по возрасту, и по манере держать себя он мало походил на командира танка, которыми обычно были мальчишки, только что прибывшие на передовую. Да и отношение командира танкового батальона говорило в пользу того, что Дроздов тут на каком-то особом положении.
– Знаю, Паша! Поэтому и прошу тебя, дружище. Главное, надо выиграть время для наших войск.
Пал Данилыч встал и, как принято по уставу, отрапортовал:
– Задача понятна. Разрешите взять побольше боеприпасов, мы там им такой фейерверк устроим!
– Берите, лейтенант Дроздов.
– Разрешите идти!
– Иди, Паша, иди… Только будь осторожен. Задача сложная… и опасная… ты же понимаешь, этих гадов там много будет… всякая ситуация может сложиться…
– Будет ситуация, будет и решение. Прорвёмся, Ваня!
Майор и лейтенант крепко обнялись.
Комбат смотрел на удаляющуюся фигуру друга и понимал: не умирать идёт, а побеждать! Что скажешь – Воин!
Солдатом с восточной внешностью оказался узбек Рустам из далёкого Самарканда. Он перетащил неподвижное тело Айдера в лес, и когда бомбёжка, наконец, прекратилась, он смог как следует рассмотреть рану Айдера. Удар был сильным, но приклад пришёлся по касательной и череп не раздробил. Ссадина была, конечно, жутковатая, и кровищи море, но точно не смертельная. Рустам голову товарищу перебинтовал и, легко перевесив его через плечо – благо силы и габариты ему позволяли, – углубился в лес. Через некоторое время раненый пришёл в себя.
Второй день они брели по лесу, пробираясь к своим. И уже в который раз Айдер, остановившись, буквально набрасывался на Рустама:
– Не верю! Не мог он! Тризуб мне не просто друг, он как брат! Мы выросли вместе!
– Мог не мог, достал ты уже! Не хочешь – не верь. Только я тебе рассказал, как было.
– Да путаешь ты всё! Сам же видел, что там творилось! Немцы дыхнуть не давали!
– Раз так, где тогда этот твой Тризуб, а? Среди мёртвых его точно не было!
– Раз среди мёртвых не было, значит, жив он. Может, ранен или контужен, как я! И, как мы, к своим, наверное, пробирается. Понятно?
– Ну хорошо, понятно! – решил согласиться, наконец, Рустам. – Смотри, кажется, танки!
Точно, рык мотора и лязг гусениц приближался с востока – это должны были быть наши!
И тут воздух сотрясло так, что показалось, будто небо раскололось надвое. Уши заложило настолько, что друг друга они уже не слышали. Да и не до споров было сейчас!
Глава 5
«Красавица Вера», как Пал Данилыч ласково называл свой танк КВ, остановилась в трёхстах метрах от назначенного места, спрятавшись среди деревьев на окраине леса, накрытая ветками для большей конспирации.
Дуло танка было повёрнуто в сторону моста через Днепр, готовое в любой момент открыть огонь. Теперь экипажу оставалось только ждать.
Рёв моторов приближающихся немецких танков становился всё громче и чётче. Колонна 29-й моторизированной и частично 17-й танковой дивизий двигалась ровным строем, как на параде.
– А вот и наши «долгожданные» гости, – сказал Пал Данилыч. – Ну что, ребята, устроим им жаркий приём с фейерверком!
– Устроим, Батя! – почти хором ответил экипаж Дроздова.
– Заряжай! Бронебойным! По головному огонь! – скомандовал Дроздов, как только немецкий танк добрался до выезда с моста на наш берег.
Головная машина была подбита! И вся колонна встала как вкопанная.
И снова:
– Огонь!
Используя фактор неожиданности, наша «Красавица» выстрелила вновь и подбила второй танк, едва только заползавший на мост. Затем запылали третий, четвёртый, пятый. Им так не повезло оказаться между первым и последним, которые буквально заперли своими бронированными телами мост с обеих сторон.
– Батя, шикарный фейерверк, – сквозь рёв мотора и шум выстрелов кричал механик-водитель Яша.
– А то как же! Огонь! Ай да молодец, наводчик!
– Будем живы – не помрём! – орал наводчик.
Немцы запаниковали, запертые на мосту с обеих сторон. Задымил уже и шестой немецкий танк, только подбиравшийся к мосту.
– Командир, нас засекли! – крикнул Яша.
– Яша, выходим из укрытия! Дай скорость! Жми, Моцарт, дорогой! Прямо давай!!!
КВ, набирая скорость, начал теперь бодро и почти весело удирать от немцев.
Всё внимание и силы немцев были теперь направлены на непонятно «гарцующий» русский танк, который, как в школьном тире, нагло, бесстрашно и как-то запросто обездвижил уже полдюжины немецких танков.