Девушка, не отрывая взгляда от автоматного дула, пятилась назад, к выходу. Она уже вышла на улицу, но немец, отвратительно улыбаясь, теперь манил её рукой обратно. Девушка мотала из стороны в сторону головой, а немец неуклонно к ней приближался.
Но едва он вышел из сарайчика, как получил по башке прикладом Яшиной винтовки. И упал как подкошенный.
Появление Яши, кажется, ещё больше испугало девушку. Она едва не вскрикнула, но в последнее мгновение прикрыла рот ладошкой, увидев, что перед ней – красноармеец.
Яша приложил ещё на всякий случай и палец к губам, приказывая ей молчать. И махнул рукой в сторону леса. Девушка кивнула и беспрекословно последовала за ним сквозь жгучие заросли крапивы.
Глава 8
Ель, под которой должен был ждать Рустам, была хорошим ориентиром – к ней и бежали под прикрытием кустов ракиты, поднимавшихся из низины.
– Эй, рыжий, – девушка на ходу окликнула Яшу, – тебя как звать-то?
– Моцарт. В смысле, Яша.
– Ты вот что, Моцарт-Яша, не болтай об этом, ладно?
– Да о чём, об этом?
– Про немца поганого… Он уж два дня за мной ходил, приставал. А тут увидел, что я к сарайке пошла, ну и… Ничего ему не обломилось, но противно же…
– А ты здорово его крынкой по башке… – засмеялся Яша.
Девушка глянула на него так, что он тут же осёкся…
– Ничего не видел, ничего не слышал… А тебя как звать?
– Тася…
Они как раз достигли опушки леса и увидели поднимающегося им навстречу Рустама. Тася насторожилась:
– Вас тут много?
– Достаточно, – ответил Яша. – Это Рустам.
Рустам согласно кивнул. Казалось, что появление Таси он воспринял как должное – будто она всего лишь вернулась из деревни, куда только что отправлялась вместе с Яшей.
Айдер с Дроздовым ждали их в тревожной тишине.
– Тася, – представил девушку Яша. – Она от немцев сбежала. А это Айдер и Батя, командир наш. Уходить надо, командир, а то немцы засекут убитого солдата, облаву устроят. Показывай дорогу, Тася.
– Уходить надо в сторону болот, там всегда можно на каком-нибудь островке спрятаться-переждать, – махнула рукой в глубину леса Тася. – Дорогу я знаю. А немцы туда если даже сунутся, то утопнут в болоте.
Тася посмотрела на вымотанного лихорадкой и болью Дроздова:
– Дайте-ка я гляну…
Тася потрогала пылающий лоб командира, уже почти беспрерывно стонущего, и, размотав «бинты», осмотрела рану:
– Он так долго не протянет. Надо срочно обработать рану. Заражение крови может начаться…
– Надо, но нечем, – вздохнул Яша.
– Вы идите вперёд по солнцу ровно, не заблудитесь.
– А ты? – удивился Яша.
– Я трав целебных для командира вашего наберу и догоню… – и Тася как тень скрылась в густом подлеске.
Яша, обернувшись на друзей, бросился вслед за ней.
Айдер и Рустам между тем подняли носилки и двинулись в направлении, указанном Тасей. Почему-то они ей тоже доверились с первого взгляда. А с другой стороны, разве у них был другой выход?
Яша нагнал девушку через сотню шагов, но почему-то не решился подойти ближе. Несколько секунд он с удивлением наблюдал, как она, нежно гладя стволы и ветви деревьев, что-то нашёптывала им.
– Она шо, с лесом разговаривает? – удивился Яша.
Затем Тася вышла на опушку, запрокинула голову и посмотрела в небо. Так она простояла секунд 5–6, окутанная лучами солнца, пока лес не ответил ей лёгким шёпотом листвы своих могучих деревьев.
Яша осмотрелся. Он поймал себя на мысли, что ему, бойцу, который не раз видел смерть, даже немного жутковато:
– Таки лесная Фея.
А Тася, уже опустившись на корточки, собирала цветочки и травки в букет, вдыхая их аромат.
– Эй, Фея! – окликнул он девушку.
Тася, конечно, заметила, что Яша наблюдает за ней. И совсем не удивилась, что он назвал её Феей. Это прозвище ещё в деревне привязалось к девушке за её отношение к лесу – он был для неё живым, и она черпала из него невероятную энергию и силу. Она любила лес, и он отвечал ей взаимностью.
– Эти травы целебные. Надо вашему командиру рану обработать и отвар ему сделать, а то он и до ночи не дотянет… Ну что, пойдём?
– Ага. А ты шо, лечить умеешь?
– Чуть-чуть… Матушка моя травницей была, меня всегда с собой в лес брала, учила отличать травы. Какие – кровь остановить, какие от головы или от живота… К ней даже из других деревень приходили, пока её немцы не убили…
– А отец?