Хотя ситуация складывалась довольно напряжённой, команда не смогла сдержать улыбок.
– Так, Егор, – прервал веселье Дроздов. – Есть распоряжение командования отправить тебя в тыл. А я, как ты знаешь, приказы не обсуждаю. Подождём пару лет, доучишься, ну и вернёшься к нам. Вот так! Всё ясно?
– А вы мне пока не командир, чтобы приказывать! – гневно сверкнул глазами Егор. – Ни в какой тыл я не поеду! Не возьмёте, один буду фрицев бить! Уже одного положил, а вы меня в мальчишки!
– Успеешь ещё повоевать, – перебил его Дроздов.
– Врёте вы всё! – закричал Егор. – Я не хуже других могу воевать! Только…
– Что только? – Дроздов постарался переспросить как можно спокойнее.
– Только… – Егор оглядел всех, будто забыл, что хотел сказать. – Только… – его голос едва не сорвался на визг, – потому не берёте меня, что я сын врага народа! И вы тоже считаете меня предателем! А я и без вас обойдусь! – Егор выскочил в сени, и тут же его шаги прогрохотали по крыльцу.
– Командир, разрешите выйти? – вскочил Рустам.
– Давай! – кивнул Батя.
И Рустам бросился вслед за Егором.
Нашёл он его недалеко, в самом начале ореховых зарослей, начинавшихся сразу за околицей деревни. Егор лежал на земле лицом вниз и яростно всхлипывал, пальцами царапая сухую землю. Услышав шаги, он прекратил плач и обернулся к Рустаму:
– Зачем пришёл? Уходи! – Егор оттолкнулся от земли, развернулся и сел, подтянув колени к подбородку и обхватив их правой рукой.
– За тобой пришёл, – улыбнулся Рустам, присаживаясь рядом и приобнимая Егора за плечи. Тот резко дёрнул плечами, сбрасывая руку Рустама, и даже чуть отодвинулся в сторону.
– Да ты не кипятись и не злись на Батю. Ему приказали тебя отправить в тыл. А приказы не обсуждают.
– Даже если отправят, я всё равно сбегу обратно на фронт. Куда бы ни отправили. Я в детдом не пойду. Зря, что ли, я оттуда сбегал?
– Так, давай-ка теперь поподробнее…
– А тебе что, интересно, что ли? – всё ещё злился Егор.
– Очень. Рассказывай, – и Рустам придвинулся ближе.
Егор исподлобья глянул на него, растёр кулаками остатки слёз по щекам и, едва разжимая губы, проговорил:
– Отца забрали осенью сорокового. Мне уже четырнадцать было…
Глава 13
…Семья Ивановых жила в Наро-Фоминске, недалеко от Москвы. Отец был военным и, как только Егор немного подрос, брал его с собой на стрельбище. Иногда ему разрешали и пострелять. Мама преподавала немецкий. И с самого детства говорила с Егором дома то по-русски, то по-немецки. Сказки она ему читала и Пушкина, и братьев Гримм – и те и другие на языке оригинала.
Жили дружно и счастливо. Мама была очень красивой и всегда улыбалась. Отец всё время дарил маме цветы. Ещё мама очень хорошо готовила.
Однажды она приготовила особенно вкусный ужин. На ней было красивое красное платье, и она вся буквально светилась. Отец пришёл с цветами. Глядя на родителей, можно было подумать, что они только познакомились. И Егор тогда подумал, что когда вырастет, то обязательно женится на девушке, похожей на маму, и, как отец, тоже будет дарить ей цветы.
Рано утром, перед тем как уйти на работу, отец, как обычно, зашёл в комнату к Егору.
– Доброе утро, сынок, – сказал он, присаживаясь на кровать.
– Доброе утро, отец. Ты чего так рано сегодня? – Егор коснулся пальцами отцовской кобуры и почувствовал запах свежего одеколона и кожи портупеи.
– Много дел. Больше, чем обычно, – развёл руками отец.
– А хочешь, я тебе помогу? – Егор сел. – Ты мне объясни, я быстро учусь.
– Вот вырастешь и обязательно поможешь, – улыбнулся отец.
– Я уже вырос. Мне скоро пятнадцать.
– Да, Егор. Ты вырос хорошим парнем, и я горжусь тобой. И ты уже можешь позаботиться о маме.
– Конечно, отец. Только я не понимаю… – Егор смотрел в глаза отца, которые почему-то были грустными.
– Сынок, скоро у тебя будет сестрёнка, ну или братишка.
– Это правда? Вот почему я должен теперь заботиться о маме?
– Ты всё правильно понял, Егор. И помни, что я очень люблю тебя и твою маму. Что бы ни случилось, помни об этом.
– Я тоже тебя очень люблю. А что может случиться?
– Ничего, сынок. Это я так, к слову. Мне надо идти.
– До вечера, отец.
– До вечера.
Отец вышел из комнаты, а Егор выскочил вслед за ним. Отец склонился к маме и поцеловал её.
– До вечера, любимый, – сказала мама.
– До вечера, Любаша. Береги себя.
Вечером отец не вернулся.
Егор с мамой не понимали, что происходит. Мама звонила отцу на работу, но там никто ничего не мог объяснить. И только через три дня им объявили, что отец арестован как враг народа. И ему не положено ни свиданий, ни передач.