После закусок и рюмки хорошей водки – за обедом Штейнберг «употреблял» не более одной-двух рюмок – к нему склонился гауптштурмфюрер Мюллер:
– Разрешите, господин генерал?
– Что такое? – вскинулся Штейнберг, не любивший, когда его отрывают от размышлений, тем более за обедом.
– Я позволил себе позвать местного музыканта. Надеюсь, вам понравится. Прямо настоящий виртуоз.
Генерал мрачно кивнул в ответ.
Яша, уже занявший место в углу на небольшом возвышении, уловив сигнал Мюллера, опустил смычок на струны. Он заранее выбрал лучшую вещь для поднятия настроения – «Венгерский танец» Брамса.
И если при первых тактах генерал ещё продолжал пребывать в мрачном расположении духа, то к середине произведения лицо его разгладилось, а под конец в глазах даже появилось подобие улыбки.
– Пусть тогда ещё что-нибудь из Листа сыграет… если сможет, – проговорил он Мюллеру, демонстративно, хотя и бесшумно музыканту поаплодировав.
Яша смог. Он сыграл волшебный ноктюрн «Грёзы любви», который тронет любое, даже самое жестокое сердце. Играя, он невольно вспомнил маму, Цилю Владимировну, ведь это было её любимое произведение в исполнении сына. Но усилием воли Моцарт быстро заставил себя отвлечься от мыслей о родных, долгая разлука с которыми могла сейчас вызвать совсем ненужные эмоции.
Сердце генерала «Грёзы любви» тронули до того, что в этот раз он за обедом выпил невиданное количество – целых четыре рюмки водки.
И с этого дня Яша, а по документам белорус Алесь Тарасевич, получил ангажемент в ресторане для высших офицерских чинов. Чистоплотная Тася, по паспорту Таисия Тарасевич, помогала немому брату общаться с публикой – немецкими офицерами.
День проведения операции по варианту «А» назначили на пятницу. После тщательной проработки деталей.
Генерал Штейнберг приходил на обед пунктуально, минута в минуту. Поэтому стол заранее сервировали закусками. Первое тоже подавали сразу, в любимой супнице генерала из екатерининского сервиза, «заимствованного» для офицерского ресторана из Исторического музея. А вот горячее подвозили к генеральскому столу по требованию, на металлической тележке с колёсиками. Только к нему и можно было снизу незаметно прикрепить магнитное взрывное устройство, компактное, но мощное.
Итак, первый и, пожалуй, один из важных пунктов задания Яшей и Тасей был выполнен. А именно, доверие генерала было завоёвано и осматривать всякий раз перед входом в ресторан его любимого музыканта с сестрой никто и не думал. Так что взрывное устройство Тася пронесла в ресторан под широкой юбкой.
Обед обычно занимал минут сорок, если генерал Штейнберг обедал в одиночестве. Яшин репертуар день ото дня менялся, только, по требованию генерала, «Венгерский танец» и «Грёзы любви» были неизменны: танец в начале, ноктюрн в конце.
Шла уже двадцать пятая минута обеда, и скоро наступала пора подавать горячее. И Тася была в полной боевой готовности, на установку взрывного устройства у неё было примерно тридцать секунд, когда тележка уже стояла на самом пороге кухни. К появлению Таси здесь все уже давно привыкли, она с самого первого дня работы в ресторане приучила всех, включая шеф-повара, что часто заходит на кухню то за чистой посудой для брата, то за едой, то вернуть использованную посуду.
Немецкий повар Ганс в этот момент, считая, что всё уже наготове, отвлекался, чтобы сделать последние распоряжения по поводу кофе и десерта. Тележку с горячим он потом вывозил в обеденный зал сам, чтобы возле стола ловко снять серебристые крышки и продемонстрировать свой очередной кулинарный шедевр.
Яша как раз заиграл ноктюрн, а Тася медленно наклонилась, чтобы достать из-под юбки взрывное устройство, когда парадные двери в обеденный зал вдруг распахнулись и в них показался генерал СС. За ним вошли четверо эсэсовцев, двое из которых тут же проследовали на кухню. Один скользнул взглядом по Тасе, которая успела среагировать на опасность и, не вытащив бомбу, выпрямилась и вжалась в стенку. Двое других встали в обеденном зале так, что их взгляды просматривали каждый угол. Об установке взрывного устройства при таком раскладе, конечно, не могло быть и речи.