В удовольствии порасстреливать лодку из пулемётов немцы себе всё же отказали, тем более что она уже начала быстро погружаться.
Торпеда же, обозначая за собой белую дорожку, резво неслась в сторону бухты. И вдруг исчезла – видимо, как и предполагалось, ходу ей не хватило.
Но ещё через несколько мгновений раздался мощнейший взрыв, и торпедный катер надломился. Над ним вспыхнуло чёрно-красное пламя, и он на глазах лётного экипажа разлетелся вдребезги!
Ничего не понимая, немецкий пилот, едва не заикаясь, стал докладывать о невероятном происшествии. Хотя и сам не верил своим глазам! Ну не бывает такого, просто не бывает!
Глава 29
– Ну что, первый ход сделан! – довольно потёр руки Батя. – Пусть теперь немцы почешут репу! Что это за русская торпеда такой невиданной мощности к ним прилетела?!
Мощь взрыва, казалось, ощущалась даже здесь, в подземелье – с потолка посыпались мелкие камешки, а вода в морском зеве грота даже выплеснулась с силой на камни. Минут через двадцать из него благополучно вынырнули и все четверо диверсантов.
Оставалось дождаться партизанского связного, для которого взрыв немецкого торпедного катера должен был послужить сигналом для контакта с «Призраками».
Чтобы не терять времени, занялись исследованием центрального коридора. Он представлял собой достаточно вместительный тоннель, высота которого достигала трёх-четырёх метров, а диаметр был больше пяти метров. Ближе к поверхности разведчики обнаружили пару просторных ниш, где и впрямь был складирован значительный запас шпал.
Поднявшись всего метров на пятьсот или шестьсот, обнаружили просвет, видимо ведущий на поверхность. Но высовываться наружу Батя запретил, да и вообще приказал прекратить самодеятельность и вернуться всем в грот:
– Ждём связного, – сообщил Батя.
«Призраки» сидели вокруг едва тлеющего костра. В полной тишине. Наконец, в глубине центрального коридора послышались тихие, осторожные шаги. Угли накрыли чайником и, сжав в руках личное оружие, рассредоточились по углам грота.
Луч фонарика показался сначала на выходе из коридора, потом крест-накрест скользнул по сводам. Это был первый условный сигнал. Чтоб уж и вовсе сомнений не возникало, человек в плащ-палатке с капюшоном, надвинутым по самые глаза, отчётливо произнёс позывной:
– Скат!
Айдер, стоявший справа от входа, едва не вздрогнул от этого голоса, показавшегося ему до боли знакомым.
– Акула! – отозвался Батя, первым из бойцов отделился от стены и включил фонарик. – Свои! Давайте-ка там костёр, – бросил он в темноту. И протянул связному руку.
Малой, сняв чайник с углей, принялся их раздувать. Остальные расселись вокруг занимающегося костра. Связной, всё ещё не откинувший капюшон, опустился на камень напротив Айдера.
Сердце Айдера стучало так, будто хотело просто выскочить из груди. Оно подсказывало Айдеру, что он прав! Прав! Но здравый смысл всё же сдерживал эмоции, готовые перехлестнуть через край – не может же этого быть, такого неожиданного счастья!
А тут и костёр вспыхнул. Батя подсветил лучом лицо связного, и тот сам откинул капюшон.
– Отец! – выдохнул Айдер. – Отец!
И, уже не в силах совладать с собой, он вскочил и кинулся к мужчине. Связной тоже вскочил, пристально вгляделся в лицо Айдера и протянул к нему руки:
– Айдер! Мой мальчик! Ты жив! – Ни Энвер, ни Айдер уже не скрывали слёз. Наконец, они крепко обнялись. И ещё несколько минут просто не могли расцепить объятия.
Батя жестом приказал всем сохранять спокойствие и не мешать сыну и отцу, чтобы те могли, не стесняясь слёз, почувствовать друг друга рядом.
«Эх, закурить бы…» – мелькнуло в голове Бати, и он молча отвернулся в сторону, чтобы смахнуть и свою невзначай набежавшую слезу. Остальные тоже молчали, веря и не веря в счастье друга. У каждого перед внутренним взором буквально за одно мгновение промелькнули родные лица близких. Ведь никто толком не знал, что с ними, особенно с теми, кто воюет или в оккупации. Явление отца Айдера было для всех каким-то знаком из давно утраченного мирного времени. И всем, хоть ненадолго, давало надежду на будущее!
В конце концов все немного успокоились и расселись вокруг костра, на котором закипал чайник.
– Товарищ командир! Это мой отец! Я вам о нём рассказывал!
– Знаю, Дельфин, знаю, с самого начала подготовки операции. Ты ж понимаешь, раньше тебе сказать не мог, кто связной. Ты уж представь нас, как положено! – улыбнулся Батя. Энвер же достал из кармана плаща-палатки пачку папирос и протянул всем по кругу. Бойцы отказались, и только Батя взял папиросу и с видимым удовольствием прикурил от уголька из костра.