– Это Батя, – представил он отцу командира. – А это мой отец, – добавил он.
«Батя» и «отец» по отношению к двум разным людям прозвучало бы, наверное, смешно, если б кто-то в тот момент обратил на это внимание.
– Моцарт, – представил он Яшу. – А это – мой отец, – добавил он в сторону Энвера.
Так, по кличкам-позывным, каждый раз добавляя: «А это – мой отец», он и представил отцу всех бойцов.
Выпив чаю, перешли и к делу.
– От нашего источника, приближённого к генералу Йенеке, – сообщил Энвер, – получено подтверждение, что совещание с руководством всех четырёх укрепрайонов Крыма накануне визита в Берлин генерал Йенеке намерен проводить в Балаклаве. Двадцатого декабря. Совещание будет проходить у него в доме. Он это место называет «скромным рыбацким домиком», хотя на самом деле это бывшая дача графа Шумовского. И самое главное, – Энвер обвёл взглядом всех «Призраков», – из этого грота мы сможем через кяризы попасть под этот самый генеральский домик. Я вас туда выведу…
– Это хорошо, – сказал Батя, – а как обстоит дело со вторым вариантом? Если вдруг не удастся через кяризы и подкоп попасть в дом генерала?
– Продумали и это, – ответил Энвер. – Как только получили информацию из центра.
Он снял плащ-палатку, вытащил из кармана небольшой перочинный ножичек и стал аккуратно отрезать по шву подкладку своего старенького пиджака.
Того самого, в котором был на свадьбе, – про себя отметил сын.
Энвер вытащил какие-то бумаги и начал по одной передавать их Бате:
– У немцев строго с документами. Это ваше разрешение на проживание в Балаклаве из местной ортскомендатуры на имя Ивана Бирюкова и его дочери Екатерины Бирюковой, беженцев из-под Смоленска. А вот это, – он развернул бумагу с немецким орлом и печатью, – как и заказывали, патент на двести рейхсмарок для открытия собственного дела – фотографии. С такими документами вы сможете совершенно легально передвигаться практически по всей территории Крыма. Всё надёжное и настоящее. Жить и работать будете вот по этому адресу, – и он передал Бате очередной, сложенный вчетверо небольшой листок. – Это прямо на набережной, недалеко находится дом генерала Йенеке, комендатура города, «Гранд-отель» – в общем, всё то, что позволит иметь дополнительную информацию, полезную для нашей операции.
– Спасибо, Энвер, – сказал Батя, пряча документы в карман пиджака, в который тоже успел уже переодеться. – А резервный вариант у нас такой, если не выйдет с первым. Он шумный, со стрельбой и более рискованный, – усмехнулся он. – Когда генерал Йенеке выедет из Балаклавы к Симферопольскому аэродрому, мы устраиваем засаду и минируем дорогу. Взрываем его машину и забираем карту. Кому повезёт остаться в живых, тот должен будет передать карту партизанам.
– Будем надеяться, что с первым вариантом всё получится, – отозвался Энвер.
– А как вам удалось так приблизиться к самому генералу? – не скрывал своего восхищения отцом Айдер.
– Генерал страстный рыбак. Да и я рыбак не хуже, если ты помнишь. Так вот, сначала подпольщики посодействовали, чтобы я пару раз организовал ему отличную рыбалку, потом генерал сам ко мне обращался. Ему понравилось. Вот так потихоньку вошёл в его доверие, и он сделал меня капитаном своего личного катера. Это даже не катер, а приличных размеров моторная яхта. Её пригнали генералу из Европы по Дунаю. В доме графа Шумовского, где живёт генерал, есть свой причал, у которого яхта как раз и швартуется. Так вот, почти полгода уже, с самого назначения генерала сюда, каждую неделю мы с ним рыбачим.
– Энвер, а как вы общаетесь с генералом? – спросил Батя.
– Отец в немецкой слободе жил, здесь недалеко, в Карасане, и учился ещё до революции в центральной немецкой школе! – ответил за отца Айдер.
– Верно, сынок. В Карасане у нас целая колония немцев-меннонитов была, это тех, кто против оружия и насилия. Жили мы дружно, почти все дети и на немецком, и на русском, и на татарском говорили! Но генерал даже не догадывается, что я немецкий знаю. Потому не боится при мне обсуждать серьёзные темы. Ну а для нашего с ним общения хватает того русского, что он за время войны нахватался, – усмехнулся Энвер.
– Теперь понятно, откуда в Разведуправлении столь важная и подробная информация по генералу Йенеке, – улыбнулся Батя.
– Вчера, по приглашению генерала Йенеке, в Балаклаву на несколько дней прибыл новый руководитель подразделения СС и полиции в Таврии, Крыму и Севастополе группенфюрер СС Людольф фон Альвенслебен. А завтра прибывает экспертная комиссия для расследования обстоятельств дела, как прозвали его немцы, «Русская торпеда». К утру мне поручено подготовить яхту, господа хотят порыбачить. Завтра же вечером генерал с группенфюрером выезжают обратно в Симферополь, в штаб армии. Так что на связь я выйду тоже не раньше, чем к вечеру.