Молча передав удочки гостям, Энвер указал им рукой на правый борт, откуда ловить было всего удобнее, а сам отправился ближе к корме, чтобы своим присутствием не мешать высокопоставленным рыбакам.
Как он и предполагал, серебристая узкая ставрида пошла одна за одной, сильно подняв рыбакам настроение. Более крупный, с характерными синими полосками по бокам морской окунь попадался реже. И в основном генералу, как рыбаку более опытному и, видимо, более удачливому.
В плетёной корзине било хвостами уже с дюжину рыбин. Таким образом, утолив первоначальную рыбацкую страсть, генерал и группенфюрер смогли перейти и к обсуждению наболевших служебных вопросов.
Вытащив очередного окуня, генерал с торжествующим видом повернулся к группенфюреру:
– Надеюсь, вы не разочарованы, Людольф, этой русской рыбалкой? – Тон и поведение генерала Йенеке говорили о том, что он очень хотел бы подружиться с личным другом рейхсфюрера Гиммлера. Хотя вёл он себя достаточно осторожно, как бы прощупывая своего собеседника.
– Вовсе нет, хотя вам, генерал, конечно, везёт и в этом деле! – улыбнулся фон Альвенслебен.
– А как у нас с вами, – генерал несколько двусмысленный комплимент пропустил мимо, – обстоит дело с русской торпедой? Так нечаянно к нам залетевшей?
На лице группенфюрера обозначилась резкая озабоченность:
– Пока у нас больше вопросов, чем ответов. Надеюсь, экспертная комиссия во всём разберётся.
Тихо подошёл Энвер и молча высыпал в корзину ещё с десяток пойманных им рыбин. Взяв весь улов, он жестом указал в сторону каюты и камбуза, а рыбакам оставил свою пустую корзину.
Проводив капитана взглядом, Людольф продолжил:
– Водолазы обшарили здесь всё дно и нашли фрагменты торпеды. На одном из них указана модель «53-75». Такой торпеды у русских не было. Но повторюсь. По данным нашей разведки и уверениям военно-морских экспертов, на сегодняшний день они используют, в основном, парогазовые торпеды типа «53-38» и «53-39». И редко экспериментальную электроторпеду ЭТ-80. Если мы имеем дело не с диверсантами, а с реальной торпедой, то могу заверить, что она по своей мощности и дальности во много раз превосходит всё, что до этого имели русские. Причём и акустики, и лётчики, наблюдавшие её пуск и движение, утверждают, что ещё за десять километров до цели торпеда скрылась под водой, откуда и нанесла удар.
– Но факт остаётся фактом, она уничтожила наш торпедный катер, – констатировал генерал Йенеке.
– И вот ещё что тоже очень странно. Самолёт зафиксировал и успел заснять в надводном положении выпустившую торпеду лодку, относящуюся к типу «Щука». И на её рубке эксперты при последующем просмотре фотографий обнаружили обозначение «Щ-210». Но этого просто не может быть. Лодку под таким номером мы уничтожили ещё в сорок втором году!
– Пока, группенфюрер, много мистики и сплошные вопросы. Но я надеюсь, что скоро мы получим на них ответы. – Генерал строго покачал головой.
Ветерок со стороны камбуза донёс вкуснейший запах свежепожаренной рыбы, которую отец Айдера приготовил по старым крымскотатарским рецептам.
– Теперь – о самом важном, – продолжил генерал. – Я бы хотел попросить вас, группенфюрер, двадцатого декабря обеспечить охрану всех комендантов по пути их следования в Балаклаву и обратно, а также охрану моего охотничьего дома, на всё время, пока будут копироваться карты укрепрайонов.
– Обеспечим, господин генерал, – уверенно пообещал группенфюрер.
– А чтобы объединить необходимое с приятным, то приглашаю вас накануне, девятнадцатого декабря, прибыть сюда в Балаклаву. Вы же не против повторить столь замечательную рыбалку с хорошим молодым вином? – Группенфюрер был явно не против. – На следующий день вместе проведём совещание, а потом вместе же отправимся на аэродром. Мне так будет спокойнее, а вы не будете переживать за то, чтобы карты были мной вовремя и без происшествий доставлены в Фатерланд. И да, в Берлин к фюреру я полечу не с Симферопольского, как предполагалось ранее, а с Херсонесского аэродрома. Ну а вы со спокойной душой направитесь обратно в Симферополь, – улыбаясь, предложил генерал.
– Яволь, мой генерал, – по-военному ответил группенфюрер.
Капитан Энвер появился на палубе и пригласил рыбаков в каюту – отобедать.
Николай Тризубцев, унтерштурмфюрер СС, проснулся от стука в дверь. Его комната располагалась на втором этаже здания «Централь-отеля» в городе Николаеве. Часы на прикроватной тумбочке показывали шесть утра. Он резко вскочил и всё же успел сунуть ноги в тапочки, прежде чем открыть дверь номера.