– А что же ваша… – и Николай кивнул в сторону двери, куда ещё совсем недавно зашла Тася.
– Дочка, – уточнил Батя.
– …Дочка вам не помогает?
– У неё полно дел по хозяйству, мне ж самому со всем не справиться, – и Батя с сожалением показал на покалеченную руку.
Фотограф пообещал, что фото «господ офицеров» будут готовы завтра к обеду. На том и распрощались. Шмита же, кажется, совсем развезло.
Батя в окно видел, как Николай, держа под руку своего приятеля, медленно и вальяжно шёл по набережной.
Скрывшись из поля зрения Бати, Тризуб усадил на первую попавшуюся скамейку Шмита, остановил румынский патруль и приказал этим двум солдатикам охранять офицера, пока он не вернётся. А сам, почти бегом, отправился в комендатуру, которая, благо, находилась недалеко, в паре домов отсюда, за «Гранд-отелем».
Батя закрыл дверь на засов и, предварительно повесив табличку с надписью: «Закрыто», скрылся в фотолаборатории, где его нетерпеливо дожидалась Фея.
– Как его сюда занесло, мать твою!!! Нам надо срочно уходить!
– Думаете, он меня узнал?
– Не знаю, Фея. Но мне показалось, он что-то заподозрил. Энвера расспрашивал про Дельфина, фото его жены с сыном так долго и пристально рассматривал! Надо ж им было здесь встретиться!
Однако уйти разведчикам не удалось. Сначала они услышали топот сапог немецких солдат, которые оцепили здание. Затем дверь вышибли, и через пару мгновений всё небольшое помещение фотоателье уже заполнилось десятком немецких солдат во главе с офицером, которых всё-таки успел привести Николай.
Паническими словами «русские диверсанты» Николай, не вдаваясь в разъяснения, заставил офицера и солдат из комендантской роты бегом промчаться по набережной от комендатуры до фотоателье.
Теперь, разглядев внимательно девушку, выведенную на свет из фотолаборатории, он с восторгом подумал о своём чутье.
– Ну, сестрица Алёнушка, или как там тебя? Не расскажешь, как выжила при взрыве на теплоходе в Витебске? – ёрнически проговорил он, разглядывая Тасю. – Где твой немой брат-музыкант? Или кто он там? И кто этот однорукий? Догадываюсь, что не отец. – И Николай, подойдя к Тасе вплотную, грубо приподнял её лицо за подбородок. – Ну, ничего, скоро вы все заговорите, даже если кто-то от рождения немой! Лейтенант! – Он повернулся в сторону офицера. – Доставьте этих русских преступников в комендатуру. А я… – Он посмотрел на часы. – Сейчас я сам лично позвоню группенфюреру фон Альвенслебену и доложу о русских диверсантах. А затем сам лично проведу допрос.
– Вы? Лично группенфюреру? Но…
Николай не ответил, а лишь посмотрел взглядом победителя, не требующим объяснений, и молча удалился.
Энвер, после того как покинул фотоателье, поспешил на яхту, пришвартованную к пирсу рядом с охотничьим домиком генерала Йенеке. С палубы хорошо просматривалась вся ближняя часть набережной. Надо было заняться привычными каждодневными делами, чтобы не вызвать подозрения теперь уже у Николая и не подставить под удар Батю и Фею.
Но уже через несколько минут он увидел, как из дверей комендатуры выбежала группа вооружённых солдат. Когда они уже мчались мимо «Гранд-отеля», Энвер, почувствовав неладное, бросил швабру и схватил яхтенный бинокль. Интуиция его, к сожалению, не подвела.
Сквозь окуляры он слишком хорошо видел, как немцы ворвались в фотоателье, а через несколько минут вывели оттуда Батю и Фею.
Спрятавшись за рубкой, Энвер наблюдал, как их под охраной провели мимо «Гранд-отеля». Всё ясно, их ведут в комендатуру. Так и оказалось. Об истинной причине ареста Бати и Феи он, конечно, не догадывался.
Солнце как раз скрылось за крепостью, погрузив город и бухту в прозрачные пока ещё сумерки.
Энвер, покинув яхту и убедившись, что за ним нет слежки, двинулся самым коротким путём в сторону грота, где пока пребывали в полном неведении остальные участники диверсионной группы.
Остатки «Призраков», а именно Узбек, Дельфин и Малой, встретили его сообщение мрачным молчанием. Малой поглядывал на Дельфина, который, слушая отца, сжимал кулаки и явно уже что-то обдумывал.
– Чёртов Тризуб! – вскочил Моцарт. – И шо он на теплоходе со всеми остальными гадами тогда не взорвался! Во живучий поц!
– Отец, вы должны быть осторожны. Он может следить за вами.
– Не переживай, сынок. Я верно служу генералу, – с усмешкой произнёс Энвер. – Тризуб не посмеет. А вот Батю и Фею он…
– Успокойтесь, пожалуйста, мы их вытащим, – спокойным и твёрдым голосом произнёс Узбек.
Энвер кивнул.
«Призраки» направились к выходу.