Негромкий шорох заставил его отвлечься от своих
мыслей.
– Отец.
– Пришёл, – с облегчением выдохнул Энвер и обнял Айдера. – Послушай, сынок, я рано утром уйду. Мне надо перегнать яхту в Севастополь для небольшого профилактического ремонта и замены на ней мебели. Так что пару дней меня не будет. В восемь утра за Асие и Сервером приедет Андрей Кравченко, соседский парень, ты должен его помнить, шебутной такой был. По заданию партизан Балаклавы он работает водителем при комендатуре. И ежедневно привозит из Севастополя, из центрального продовольственного склада Вермахта, провизию для немецких солдат. Он вывезет твою семью к партизанам. Соседям скажу, что отправил невестку с внуком к тётке в Бахчисарай.
– Спасибо, отец. Я пойду в дом.
– Погоди, сынок. Я должен подготовить Асие, что ты здесь.
Айдеру оставалось снова ждать, пусть даже несколько минут, которые сейчас казались ему вечностью. Его сердце бешено колотилось и было готово выскочить из груди. Он осторожно подошёл ближе к дому и, пригнувшись, посмотрел в окно. И как только увидел рядом с отцом Асие, не раздумывая сорвался с места.
Он застал жену у порога, и они сразу бросились друг другу в объятья.
– Асие, родная моя. Как же я соскучился. – Айдер целовал её снова и снова, гладил волосы и плечи.
– Я знала, что ты жив, я это чувствовала, чувствовала!
Они не могли оторваться друг от друга и, казалось, забыли, что рядом стоял отец.
Глядя на влюблённых, Энвер улыбнулся. Он вспомнил, как Айдер хотел, чтобы из армии его ждала жена. И она ждала. Только судьба распорядилась так, что их разлучила не армия, а война. Чёртова война. «Дети, только бы вы остались живы», – подумал Энвер и тихо вышел из комнаты.
То, что немцы с утра пораньше не начали устраивать повальные обыски по всему городу, говорило о том, что они пребывают в растерянности и им пока не до этого. Можно было надеяться, что и дальше как-то с этим пронесёт. Энвер собрался рано и тихо, чтобы никого не будить. И всё-таки уходил он из дома с неспокойным сердцем.
Рассказ Айдера про предательство Тризуба Асие совсем не удивил. Она считала, что Николай давно предал друга, и жалела, что так и не решилась рассказать мужу о случившемся тогда, сразу после свадьбы. Но главное, что Айдер жив.
Он сидел возле кровати сына, держа в своей крепкой ладони его маленькую ручку. Малыш крепко спал, будить его не стали. Лучше, чтобы пока Сервер не видел своего отца. Вот вывезут их с Асие к партизанам, тогда и свидятся.
После ночного боя с партизанами комендантская рота понесла значительные потери. Двадцать человек были убиты, и двенадцать ранены. Утраченными оказались два бронетранспортёра, один из которых был угнан прямо от здания комендатуры и при погоне за ним сверзился в пропасть, и один грузовик.
Всю ночь солдаты под командованием коменданта города штурмбаннфюрера Хоффмана и унтерштурмфюрера Николая Тризубцева прочёсывали окрестности в районе злополучного блокпоста. Лишь к семи утра уставшие и замёрзшие солдаты, никаких признаков партизан или диверсантов не обнаружившие, вернулись в расположение.
Николаю не терпелось допросить тех двоих, что были им задержаны вчера в фотоателье. Первым делом комендант, едва они прибыли, приказал открыть камеру и привести арестованных. Один из дежурных офицеров отправился исполнять приказание. Но уже через минуту вбежал в кабинет коменданта с совершенно белым лицом:
– Там никого нет! – испуганно доложил он.
После наскоро произведённого допроса обоих офицеров и часовых, нёсших службу на входе в комендатуру и возле камер для арестованных, выяснилось, что ничего подозрительного ночью не происходило.
– Может, там вообще никого не было?! – возмутился было комендант, бросив колкий взгляд на Николая. Но тут же понял, что сморозил глупость. Как двое диверсантов исчезли из запертой камеры, осталось неразрешимой загадкой.
– Мистика какая-то! – подвёл предварительный итог комендант. И итог ему этот совсем не понравился – тут попахивало самыми серьёзными дисциплинарными взысканиями, в том числе и в его личный адрес.
Он сильно нервничал, но всё равно понимал, что скрыть ничего не удастся и обо всех таинственных ночных происшествиях придётся докладывать начальству. Чтобы немного успокоиться и сгладить обстановку, он достал бутылку коньяка и предложил Николаю выпить.