Его присутствие разрушило мою жизнь и искалечило судьбу моей матери, но оно также коренным образом изменило участь Кэм. Она потеряла мать из-за рака в возрасте пяти лет и помнила чувство страха и любопытства, что человек, которого она так любила, только что жил и вот уже умер от того, что крошечные невидимые клетки прописались в теле, даровавшем ей рождение, молоко и ласку. И как же так вышло, что отец, врач, эксперт, исследователь, не сумел спасти собственную жену. После той детской травмы, чтобы укротить ужас, Кэм как магнитом тянуло ко всему, что касалось анатомии тела и его функций. Биология и все, что с ней было связано, стали ее призванием еще до того, как мой недуг лег на нее клеймом, поставив перед ее разумом задачу, к которой она готовилась с детства.
Что-то тайное внутри Фицроя Фостера украло его из ее жизни, секрет, который наверняка каким-то образом связан с биохимией и молекулярной биологией, в этом она все больше убеждалась, углубляясь в учебу в старшей школе, когда начала распознавать механизмы клеточных сигналов и белковых молекул, лигандов и пептидов, и еще массы других феноменов, названия которых мне ничего не говорили.
— Твоя болезнь не может быть связана с чем-либо, что ты совершил в своей жизни, Фицрой Фостер, — сказала Кэм, поднимаясь со стула, чтобы сесть рядом со мной на кровати и взять мою руку в свою, — такая знакомая, будто мы целовались прошлой ночью, а не семь лет назад. — Ты был… идеален, ну, может быть, не совсем уж совершенство, но если бы тебе удалось улучшить свою технику плавания, ха! Но ты был безупречен, насколько это вообще возможно. Веселый, умный, отлично разбирался в математике, хороший до невозможности, может быть, даже слишком хороший, Фиц! Ты не заставлял меня заниматься сексом, хотя я была почти готова, нужно было только чуток надавить. По крайней мере, воспоминание согревало бы нас все это время. А может, так оно и лучше. Может, именно это придавало мне сил двигаться дальше, не терять ясность ума и сконцентрироваться. Этот парень появился не потому, что ты сделал что-то плохое, согрешил или совершил преступление, бог знает какое, — это факт. Я не верила, что он бросил жребий на том свете и слепой случай выбрал тебя, чтобы ты стал его проводником. Нет, что-то в твоей ДНК, в вашей семейной истории способствовало такому вторжению. Что-то переданное предками, вложенное ими, ниспосланное тебе. И чем больше я думала об этом, тем четче понимала: это должно стать делом моей жизни. Раз мы не смогли быть вместе, я найду причину и, возможно, вместе с причиной сумею найти и лекарство. Разберусь, как память влияет на белки и нейротрансмиттеры.
Я смотрел на нее ошарашенный, изумленный и по уши влюбленный. Я внимал каждому слову, которое слетало с ее уст и через мое ухо впивалось в память, ведь именно память была, по словам Кэм, ключом к моему состоянию. Как она сказала, в наших генах заложены визуальные воспоминания из прошлого, которые время от времени всплывают на поверхность, видения, свидетелями которых были наши предки и которые передавались из поколения в поколение точно так же, как цвет нашей кожи, форма носа, и тонкие пальцы, и родинка на щеке в определенном месте, точно так же, как мы умеем плавать, не учась этому специально, потому что мозг земноводных все еще пульсирует в нас.
— У каждого человека внутри, — добавила она, — живут все его (или ее) предки. Наше тело — склад того, что они видели, слышали, обоняли и трогали, обрывки определенных переживаний, которые их сильно впечатлили, въелись в них, делая их теми, кем они были. В клубке нашей ДНК в спутанном виде хранится безмолвное свидетельство скрытого прошлого. Мы можем путешествовать во времени, Фиц, нужно только заглянуть внутрь себя. Нет, нельзя изменить умерших и далекое прошлое, мой милый, мой дорогой Фицрой Фостер, но можно восстановить события. Вот во что я верю. Поэтому я выбрала род деятельности, основанный на утверждении, что некоторые наследуемые воспоминания никогда не умирают.
— А мой посетитель?
— Ты так его называешь? Это интересно. Наверняка ты не просто так выбрал это слово, но с этим мы разберемся чуть позже, раз у нас теперь есть его изображение. Твой посетитель? Просто проекция утерянных глубинных воспоминаний, влияющая на то, как свет отражается и преломляется на коже.
— Но как он это делает?
— Если бы я знала… может, просто меняет клетки твоего лица на мгновение… как раз в ту секунду, когда кто-то тебя фотографирует, совсем как его самого много-много лет назад. Это короткий миг, бесконечно малый, он незаметен для человеческого глаза и лежит вне спектра наших чувств, мы даже не осознаем, что происходит, не можем пока измерить его. Но ясно одно: это фото кто-то сделал. Образ отпечатался на нервной системе наблюдавшего с такой силой, что этот парень поселился в его клетках и передался потомкам, как жидкое топливо, которое в итоге вспыхнуло в тебе. Я всегда думала, что виноват один из твоих предков. И твоя мама со мной согласилась.