Мы подумали, что на этой планете не может быть ничего более волшебного, и тут кит выскочил из воды во всем своем величии и завис над бурным горизонтом на целую минуту, казавшуюся вечностью, а затем издал крик из самого неба и исчез в глубинах. Мы были очарованы. Природа подавала нам знаки, что все будет хорошо, она одобряет наше предприятие, и не все еще пропало с тех пор, как более века назад Генри был свидетелем подобного чуда.
А потом, как насмешливое эхо, раздалось механическое жужжание и грохот. Джим ткнул пальцем на север. Гигантский вертолет стремительно приближался, а затем завис над нашим кораблем.
— Требуют, чтоб мы остановились! — Капитан Вулф перекрикивал шум. — Хотят обыскать нас.
— Останавливайтесь, — посоветовал Франо. — Чилийские ВМС злющие…
— А это не чилийцы, — мрачно сообщил капитан. — Это американцы.
Он заглушил моторы.
С вертолета сбросили веревочную лестницу, и по ней спустился офицер спецназа ВМС. Как только он коснулся палубы корабля, Лондон Вулф прыгнул на него с поразительной для человека его возраста ловкостью. Морскому котику, однако, не составило труда завалить нашего чемпиона, уложив старика вниз лицом с заломленной за спину рукой, однако капитан, несмотря на то что вражеское колено упиралось в спину, продолжал крыть соперника по матери, используя разнообразные выражения из своего обширного словаря. Спецназовец еще сильнее вывернул ему руку, так, что едва не сломал ее, и подкрепил словами:
— Пожалуйста, не заставляйте меня делать вам больно, капитан Вулф.
Свободной рукой он помахал, и по лестнице спустились еще два офицера в амуниции. И позади них я увидел, к своему ужасу, — невероятно, но это они! — как в ярком дневном свете Виггинс и Нордстрем спускаются по раскачивающейся лестнице и спрыгивают рядом со мной и Кэм. Доставив человеческий груз, вертолет-амфибия отлетел чуть в сторону и сел на воду. Когда двигатель заглушили, наступившая тишина показалась еще более зловещей, чем гул, раздававшийся до этого. Голос Виггинса прозвучал громко и ясно. В нем не было и намека на Средний Запад. Напротив, человек, который стоял передо мной, родился, вырос и получил образование в Новой Англии. Говорил он мягко и вежливо, только с нотками веселости и иронии.
— Мистер и миссис Фостер, прошу вас следовать за нами.
— А зачем? Что мы сделали? — возмутилась Кэм.
— Агент Нордстрем и я не уполномочены раскрывать цель нашей миссии. Наша задача — в целости и сохранности доставить вас в пункт назначения, указанный начальством.
Франо Вударович взорвался:
— Вы нарушаете чилийский суверенитет, сэр. Мы свободная демократическая страна, и я позабочусь о том, чтобы об этом безобразии сообщили и виновных наказали, будьте в этом уверены.
Виггинс устало извлек из-под пиджака листок бумаги:
— На самом деле нет необходимости показывать вам, профессор, но, учитывая, что вы ничего не можете предпринять, чтобы остановить нас, почему бы и нет? Вот разрешение от главы ваших вооруженных сил генерала Аугусто Пиночета Угарте, вашего собственного бывшего президента, подписанное министром Корреа и министром Рохасом. Учитывая Пакт национальной безопасности, подписанный между Чили и США, бла-бла-бла, американскому флоту разрешено задержать двух беглецов от правосудия, бла-бла-бла.
Вударович не удостоил документ внимания:
— Но вы не можете задержать меня, гражданина Чили. Я расскажу про этот беспредел в ближайшем порту.
— Эй, Нордстрем, — Виггинс покачал головой, — разве чилийцы не предупреждали нас, что этот парень известный нарушитель спокойствия?
— Ага, — ответила блондинка. Казалось, она наслаждалась происходящим. На ее шее висела сатанинская камера, которая заставила меня сбежать из бара «Сотито». Я нервничал, до абсурда больше боясь не ареста, а того, что она расскажет Кэм о моей выходке.
— Но разве они не добавили, что профессор усвоил урок еще в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, и тогда ему дали второй шанс, и он не захочет снова плохо себя вести? Держите язык за зубами, профессор. Или будут последствия. А теперь, если вы перестали изображать героя, мы бы хотели, чтобы мистер и миссис Фостер собрали свои вещи и пошли с нами.
— А куда вы их забираете? — со злостью просипел Вулф, все еще прижатый щекой к палубе.