«Я хочу увидеть тебя снова».
Каким-то образом я знала, что он не имел в виду быстрый трах у стены.
Мы встретились на следующий день на той же скамейке в парке, и мы просто… мы просто провели день вместе, занимаясь банальными вещами, например, прогуливались, держась за руки. И мы говорили о вещах, которых никто, кроме нас, не понимал. И я грелась в его объятиях, когда мы любовались закатом. А потом мы без всякой причины нарядились и пошли в дорогой ресторан на ужин, и ели лосось, шоколадные трюфели и финики, фаршированные горгондзолой. И когда он провожал меня до дома… он целомудренно поцеловал меня на прощание. Такого сладкого поцелуя на первом свидании у меня никогда ещё не было, и он был лучше, чём идеальный: сладкий, тёплый, со вкусом шоколадного десерта, который мы разделили в ресторане. И я клянусь, что мои ноги стали ватными, а моё сердце слегка зашлось. Уходя, он попытался одарить меня самой сокрушительной улыбкой, но она превратилась в нелепую кривую ухмылку. И я просто взлетела вверх по лестнице, а его обещание увидеться снова на следующий день всё ещё звенело у меня в голове.
Я была просто на седьмом небе от счастья. И, когда мне позвонил Гарри, я рассказала ему, что провела день с Драко, и хихикала при этом, как глупая влюблённая школьница.
Гарри был взбешён. Вне себя от злости. Он наговорил мне таких вещей, за которые я не уверена, что когда-нибудь прощу его, даже зная, что они были вызваны горем. А потом он рассказал мне правду о Джинни, ту, что знали только он, Рон и Драко, и держали её при себе, чтобы избежать смуты среди состава. Он рассказал мне, как Джинни умерла из-за Малфоя, что это была его вина. Он не выполнил свою работу в качестве командира подразделения, и она заплатила за это. Он даже намекнул, что если бы я была рядом в тот день, этого могло и не произойти.
— Если он предатель, Гарри, то почему он тогда не умер? — плакала я.
— Он был нам нужен, — последовал простой, отрывистый ответ.
— Ты хочешь, чтобы я убила его? — спросила я совершенно серьёзно. Не имело значения, что я думала, что уже без памяти влюбилась в него. Не имело значения, что я так сильно хотела увидеть его снова, что мне было больно.
— Нет, он слишком крупная фигура.
— Я больше никогда с ним не встречусь, Гарри. Я обещаю.
Видимо этого было недостаточно, потому что всего через пятнадцать минут ко мне ворвался Рон с самым боевым настроем, крича на меня за мою глупость. В конце концов, я стала умолять его о прощении, умолять Джинни о прощении. Рон закончил свою отповедь тем, что заявил, что если он когда-нибудь поймает меня с Малфоем, то я буду считаться предательницей.
И на этом всё.
Я никогда не рассказывал им о том, что я была с Драко во время войны, и я никогда не говорила им, что именно он поддерживал меня в здравом рассудке и что он обнимал меня в самые худшие ночи. Я стыдилась этого. Я знала, что они возненавидят меня, если когда-нибудь узнают, но больше меня останавливало не это, а то, что Джинни возненавидела бы меня за то, что я её предаю.
Я думаю, это был худший момент. Момент, когда я поняла, что всё ещё люблю его. Он убил Джинни, и я продолжала любить его. С тех пор я не могла смотреть миссис Уизли в лицо. В особенно чёрные дни я даже не могу смотреть на себя в зеркало.
На следующий день, когда Драко прибыл с дюжиной роз в руках и улыбкой на лице, я с ледяным спокойствием обвинила его в смерти Джинни и сказала, что с радостью убью его, если Гарри или Рон хотя бы намекнут на это.
Драко плохо воспринял такой поворот событий, но, по крайней мере, он не кричал на меня. Он просто никогда не давал мне забыть. А это было единственным, чего я хотела. Я хотела забыть всё это.
Так иронично. Я дважды спасала жизнь Джинни. Я боролась за неё, обманула смерть, чтобы сохранить ей жизнь, и победила. Потом она смеялась и называла меня своим ангелом-хранителем. А потом, два месяца спустя, она умерла от рук одного из наших. Почему я смогла спасти её, если ей всё равно было суждено умереть? Неужели так и должно было случиться? Неужели судьба берегла её, только потому, что ей было суждено умереть по вине Драко?
Моя лучшая подруга и мой любимый — я лишилась обоих разом по злой иронии судьбы.
И теперь всё прощено…
Я не думаю, что смогу встретиться с Драко лицом к лицу. Я не смогу. Не после всего, что я с ним сделала, после того, как я с ним обошлась. Это само по себе было предательством. Я не уверена, что смогу с этим жить, но я знаю, что не смогу забыть.
Может быть, Драко прав. Может быть, пришло время похоронить это.
С застывшим лицом я медленно и тщательно упаковываю кристалл обратно в коробку, заворачиваю его в бархат и завязываю. Мои пальцы холодные, но твёрдые. Я голыми руками рою яму в твёрдой могильной почве, срывая ногти и пачкая кожу могильной грязью. И я закапываю коробку. Я хороню своё прошлое. Я хороню всё своё глупое лицемерие и труса, которым я, кажется, стала. Я хороню всё это и молюсь за Джинни. После этого я использую очищающие чары и аппарирую домой. Какая-то часть меня просто тихо рада, что все испытания закончились.
Всё кончено. Наконец-то всё кончено.
Комментарий к Часть 4
Как же всё за одну главу успело поменяться… Грустная глава.
========== Часть 5 ==========
Я появляюсь в прихожей своей квартиры и мгновенно отступаю на шаг назад, а мои глаза невольно округляются от удивления. Мне даже кажется, что я ошибочно аппарировала не туда.
Но нет, это моя квартира.
Вот только она преобразилась. Комната вся мерцает и горит рождественскими огнями. На стенах висят заснеженные картины и милые праздничные венки. На барной стойке выставлены горшочки с молочаем рождественская звезда на аккуратных красно-белых салфетках. Повсюду на глаза попадаются свечи и кухонные полотенца со снежинками. Целая коллекция рождественских статуэток из снеговиков и оленей красуется на полках шкафа в гостиной. А в дальнем углу стоит огромная рождественская ель, украшенная шарами и всякими затейливыми фигурками, золотой и серебряной мишурой, на макушке красная звезда, такая же, как я помню из детства, и мигающие огоньки гирлянды рассыпались по её ветвям. На полу под ёлкой выстроилась целая гора подарков. В доме пахнет хвоей и корицей. Волшебный игрушечный поезд изредка гудит, выдавая маленькое облачко дыма, петляя по рельсам, которые пролегают по всей комнате. В камине весело горит огонь.
Я с удивлением рассматриваю эту рождественскую сказку в своей квартире, изучая каждую деталь причудливого декора, пока не понимаю, что не одна в помещении.
Моё сердце подпрыгивает в груди, и я издаю визг, недостойный взрослого человека.
Драко сидит в кресле. Мне действительно стоило этого ожидать, но я всё же не ожидала, поэтому теперь во все глаза уставилась на него, вероятно, выглядя полной идиоткой. Он лишь поднимает бровь, глядя на меня и вольготнее разваливаясь в кресле. Драко чувствует себя абсолютно естественно и полностью расслабленным, даже несмотря на то, что никогда прежде здесь не бывал. На нём зелёный свитер с ёлочкой, который выглядит чертовски похожим на те, что вяжет Молли Уизли, а во рту у него торчит очередной леденец, и очки на носу в тонкой оправе дополняют образ.
Какого чёрта?
— Привет, милая, — говорит он очень мягко, наверное, потому, что я выгляжу так, словно вот-вот выпаду в осадок. — Ты сегодня насовсем домой?
На минуту мне кажется, что я сплю или грежу наяву. Эта картинка — словно видение нашей жизни, если бы войны никогда не было. Потому что… такого варианта никогда не должно было воплотиться для меня в реальность. Я должна была умереть на войне. Или состариться в одиночестве среди горы книг и книжной пыли. Не существовало такого сценария моей жизни, в котором мне бы достался Драко Малфой.