– Придите!
Стол затрясся еще сильнее. Рот мисс Хоровитц широко раскрылся, обнажая неровные стертые зубы, выступающие из десен почти до самых корней, седые волосы выбились из пучка и рассыпались по плечам, жирные пряди обрамляли лицо, струйка слюны стекала из уголка губ.
А потом мисс Хоровитц дернулась вперед, будто кто-то невидимый ударил ее по затылку. У Мары перехватило дыхание. Веки медиума приоткрылись, руки затряслись, и она заговорила глубоким гортанным голосом, совершенно чужим:
– Остерегайся дома, что жаждет тебя, дитя. Твой дар – твое проклятие. Остерегайся дома, что тянет тебя к себе.
Последние слова ревом вторили доносящемуся снаружи грохоту бури. Сердце Мары неистово колотилось в груди, ужас парализовал ее, не давая вздохнуть. Взгляд мисс Хоровитц вновь обрел четкость, фокусируясь на Маре, и тогда страх, шок и недостаток кислорода объединились, даруя ей передышку от сеанса. Она упала в обморок.
Глава вторая
Новые планы
– О-о-ох. – Мара потерла переносицу. Сон витал в воздухе, точно дурной запах. От работавшего на полную громкость соседского телевизора стало только хуже, пошлый закадровый смех буквально вгрызался в мозг.
Сегодня хороший день, помнишь? Сегодня ты получишь собственный дом – возможно, может быть – и съедешь из этой дыры к концу месяца. Все хорошо. У нас все хорошо.
В какой-то квартире вскрикнул ребенок, и Мара с трудом сдержала желание побиться лбом об оконное стекло. Вместо этого она неуклюже опустилась на пластиковый стул. Мебели у нее было немного, и большая часть (стулья, раскладной стол и матрас) стояла у окна. Этот квадратик естественного света служил единственным спасением от серых пустых стен и вытертого ковра. Также оттуда открывался неплохой обзор на подъездную дорожку. Нил должен был появиться только через десять минут, но она горячо надеялась, что он все же приедет пораньше: теперь, когда шанс сбежать из дешевой квартирки, хотя и в центре города, был так близок, она не могла провести в ней и лишнего часа.
«У тебя есть дар, моя дорогая».
– Возьми себя в руки! – одернула себя Мара. Прикусила большой палец, наблюдая, как ветер подталкивает скомканную газету дальше по дороге.
Ты уже четыре года как живешь отдельно. Теперь все контролируешь ты. И думать больше не смей о той чокнутой летучей мыши.
Мелькнул серебристый отблеск, и Мара с облегчением выдохнула при виде свернувшей к дому большой машины Нила. Схватив куртку со спинки стула и сунув ключи в карман, она чуть ли не бегом бросилась из комнаты. Дверь пришлось пнуть, чтобы замок закрылся нормально, что тут же вызвало возмущенное: «Эй! Полегче там!» от кого-то из соседей.
Перепрыгивая через ступеньку, Мара миновала квартиру с рыдающим ребенком и будто бы бесконечным ворчанием стиральных машин. Дверные петли скрипнули, Мара выбежала на солнце. Прогноз обещал резкое изменение погоды – наступала холодная осень с моросящим дождем, но такой ясный и теплый день скорее напоминал позднее лето.
Машина Нила ждала на дороге. Большая, чистая и явно ухоженная, она резко контрастировала с трущобами вокруг.
Нил перегнулся через переднее сиденье, открыть Маре дверь, с такой искренней радостью на лице, что у нее замерло сердце. Утренний сон вдруг перестал казаться таким уж важным.
– Доброе утро. – Он тепло поцеловал ее в щеку, пока она устраивалась на пассажирском сиденье. – Как спалось?
Отвратительно.
– Не жалуюсь. А тебе?
– Отлично, спасибо. – Нил подождал, пока Мара пристегнется, и только потом завел машину и начал отъезжать от тротуара. Выведя машину с узкой подъездной дорожки, он протянул руку за сиденье и достал два бумажных пакета и термос.
– Что-то мне подсказывает, завтрак ты пропустила.
По салону поплыл запах чего-то горячего и вкусного, Мара схватила пакеты и потрясла, открывая.
– Боже мой! Знаешь, именно поэтому я с тобой и встречаюсь.
Нил рассмеялся.
– Тут картошка фри. А в другом салат. Подумал, что если подкупить тебя вредной едой, может, ты и немного полезной съешь.
– Зря надеялся, – с набитым ртом отозвалась Мара. – Но все равно спасибо. О господи-и-и, ты взял имбирное печенье!
– Решил, тебе понравится.
– Ты просто святой. – Мара, продолжая завтракать, украдкой взглянула на Нила. Размером с быка и в два раза нежнее котенка, разместиться с удобством он мог только в таком большом внедорожнике. Свежевыглаженная рубашка отлично сидела на его широких плечах, и, похоже, сегодня утром он действительно постарался что-то сделать со своей светло-каштановой шевелюрой, хотя держаться в какой-либо прическе она не соглашалась ни в какую. Нил пытался сдержать улыбку, но покрасневшие кончики ушей выдавали его радость от реакции Мары на еду.