– Совсем не мрачно, да?
Ее смешок разнесся по коридору, взлетел по лестнице в другом его конце и эхом раздался на верхних этажах. Чем дальше уносился звук, тем гулче он становился, и она быстро прикрыла рот. На долю секунды в доме снова стало тихо, а затем Вольфганг издал низкий рык.
Эдриенн щелкнула маленьким выцветшим выключателем на стене рядом с дверью. Она не ожидала, что он сработает, но светильник на потолке прихожей с жужжанием ожил. Его приглушенное желтое сияние было едва ли ярче слабого света солнца, струившегося сквозь окна, но при виде его Эдриенн улыбнулась. Значит, в Эшберне было электричество. Она уж было забеспокоилась, увидев, как далеко находился дом.
Узкий коридор тянулся через весь дом. На полу лежал красный потертый ковер, вдоль стен громоздилась странная коллекция из приставных столиков, ламп, подставок для зонтов рядом с высокими напольными часами. Стены украшали выцветшие обои с красными розами и крошечными серыми завитушками.
Эдриенн закрыла за собой дверь. Она захлопнулась с оглушительно резким и пронзительным звуком, и девушка напомнила себе поискать дома у Эдит какую-нибудь смазку для петель.
Медленно, осматривая свой новый дом, она двинулась вперед. Мебель выглядела дорого, но потрепанно. Ковер насыщенного винного цвета покрылся пятнами там, где ткань истерлась до самого основания. Все поверхности выглядели немного грязными, но пыли было на удивление мало. Эдриенн подумала, что, должно быть, Эдит регулярно протирала пыль, но никогда ничего не мыла.
Справа от нее оказалась первая дверь, и она толкнула ее от себя. Это была просторная и со вкусом обставленная гостиная. Благодаря огромным эркерным окнам в передней части комнаты, здесь было светлее, чем в коридоре. Несмотря на камин, кофейный столик и ряд чистых стульев с бархатными сидениями, создавалось впечатление, что комнатой пользовались нечасто.
Эдриенн оставила дверь открытой и двинулась дальше. Ближайшая дверь слева вела на кухню с обеденным столом. В задней части расположились духовой шкаф, старая плита, скамейки и раковина. Рядом вдоль стены выстроились два одинаковых стеклянных шкафа с фарфоровыми тарелками и бокалами, все с одинаковым рисунком из розовых и алых роз. Войдя внутрь, она заметила две бледные полосы на деревянном полу возле стола. Полосы соответствовали направлению, по которому стул двигали каждый вечер, когда владелица садилась на него и вставала.
Эдриенн хотелось и дальше изучить дом, но от веса Вольфганга ныли руки. Ей необходимо было найти комнату с парой укромных уголков, в которых мог спрятаться встревоженный кот, но из которой он не смог бы сбежать. Она вернулась в коридор и попытала счастья в соседней комнате справа, что была напротив лестницы.
Дверь вела в комнату отдыха. В отличие от угловой гостиной, это помещение, явно, использовали очень часто. Подушки на кресле и на диване были измяты, а в камине все еще лежал пепел. Вдоль одной из стен протянулся книжный шкаф со старыми книгами, а вдоль остальных расположились разномастная смесь из полок и шкафов, и рояля.
Идеально для Вольфа. Она закрыла за ними дверь, опустила ношу на круглый ковер винно-красного оттенка в центре комнаты и отперла дверь переноски. Кот повернул к ней свои зловеще-зеленые глаза, но отказался покидать свою безопасную клетку.
– Прости, дружище, – Эдриенн вздохнула и протянула к питомцу руку, чтобы тот понюхал ее, прежде чем почесать за ухом. Тот вяло моргнул в ответ на знак внимания, однако, не склонил голову, как обычно. – Я знаю, тебе это не по душе, но поверь мне, это лучше, чем быть бездомными.
В ответ раздалось низкое недовольное урчание.
Эдриенн натянуто улыбнулась коту, а затем поднялась и пошла за вещами. Как Вольфганг уже мог понять, его хозяйка не шутила. Последние четыре года жизни Пэт состояли из сплошных походов к врачам, ночевок в больницах и экспериментального лечения от аутоимунного заболевания, которое, в конце концов, взяло над ней верх. Когда здоровье ее матери ухудшилось настолько, что она не могла оставаться одна в течение дня, Эдриенн бросила работу, чтобы находиться рядом с ней, и бралась за любой фриланс, который только могла найти в сети. Она с гордостью утверждала, что они неплохо справлялись до самого последнего момента пребывания мамы в больнице.
Пэт всегда делала все возможное, чтобы у Эдриенн была твердая почва под ногами. Пока у нее были силы, она работала на двух работах, но визиты к докторам и лечение обходились недешево. К тому моменту, как ее не стало, дом был заложен дважды, а семейные сбережения превратились в долги.