От намокших потемневших досок настила ввысь тянулись голые мачты – хитрая уловка здешних контрабандистов. Опытные мореплаватели делали все возможное, чтобы их посудины ничем не отличались от древних рыболовных шхун, коими зачастую кишели берега. Однако внутри у кораблей имелась необычная начинка – они работали на сжатом газе, а потому ходили очень быстро.
– А где команда? – поинтересовался я, когда смог отдышаться.
– Никто не поплывет. Только юнга вызвался помочь, остальные спрятались по своим халупам.
Едва громила-капитан закончил фразу, как откуда-то внезапно вынырнул светловолосый тощий мальчик, словно только этого и ждал. Его рот растянулся в дружелюбной улыбке, а затем он попытался отвесить неуклюжий поклон. Одет он был очень бедно, выстиранные плотные серые брючины оголяли костлявые щиколотки. На его ногах красовались ботинки из темной коричневой кожи, которые явно были ему не по размеру. Вздернутый тонкий нос юнги щедро усыпали рыжие веснушки. На вид ему было не больше тринадцати.
– Где ты его откопал?
– Он воровал еду из столовой для рабочих в порту, – махнул рукой старый моряк. – Мне его стало жаль, так что я подобрал мальчика и теперь он живет на корабле.
– Как трогательно.
Юнга тут же подбежал ко мне, шлепая своими огромными ботинками, и протянул худосочную ручонку, чтобы забрать мой старый чемодан:
– Меня зовут… – начал было он.
– Это не имеет значения, – оборвал я мальчишку, а затем повернулся к капитану – Ты говорил вчера, что мы сможем добраться до Сорха всего за сутки, если пойдем торговыми путями Континента?
– Да, но это очень плохая затея. Сейчас сезон осенних поставок, море будет кишеть их посудинами. Если нас поймают, то я навсегда лишусь «Тихой Марии», а мы все угодим за решетку. И это если нам еще очень повезет, и нас не убьют прямо на месте, как контрабандистов.
– Ну, это нам не грозит, – спокойно возразил я. – Ведь твое корыто пустое, так что они не найдут здесь ничего, кроме нас троих. А ходить торговыми путями законопослушным гражданам не запрещается.
Капитан хмыкнул. Вряд ли он верил в то, что торговыми путями Континента свободно могут ходить простые смертные, но спорить со мной не стал.
Сумрачное утро уже полностью захватило город, хотя сейчас в порту было необычайно тихо и безлюдно: не доносилось с берега вскриков и привычной ругани матросов, а пришвартованные рядом с «Тихой Марией» судна зияли голыми палубами. Откуда-то из недр города наползал вязкий густой туман, словно он старался угнаться за мной и заключить в свои сырые объятия.
Я подал громиле-старику нетерпеливый знак рукой, и тот, грузно развернувшись, послушно исчез из виду. Мальчишка с веснушчатым носом засеменил за ним следом. Вскоре под моими ногами с низким ревом прокатилась невидимая волна, а затем корабль сдвинулся с места.
Я стоял на корме отплывающей посудины, наблюдая за тем, как пристань и верхушки пустых кораблей погружаются в туманную пелену. Обыкновенно растворяющегося вдали городского пейзажа за этой непроглядной серостью рассмотреть было нельзя, густой осенний морок проглотил его целиком.
Сейчас где-то там, вдали на окраине города, в моей убогой квартирке на чердаке лежал коченеющий труп несчастной старухи. Кто сотворил с ней такое зверство? И, главное, зачем? После ее смерти у меня не осталось иных путей, кроме как распутать зловещий ком, в котором помимо воли оказался замешан и я сам.
Нет, я не боялся загреметь за решетку – там я бывал, и даже не единожды. Меня беспокоило другое: казалось, словно кто-то жаждал убрать меня с дороги, связав по рукам и ногам, лишив возможности заниматься этими таинственными похищениями. Другого внятного объяснения тому, что произошло в моем жилище на рассвете, я не находил.
– Так что стряслось? – неожиданно прогремел над моей головой голос седого капитана, отчего я невольно вздрогнул.
– Не думаю, что тебе стоит об этом знать, старик.
Он сдвинул свои хищные свинцово-серые брови и неодобрительно поглядел на меня. Вряд ли ему нравилось подобное обращение, но я не привык театрально фамильярничать с людьми, да и этот старый моряк не вызывал желания отвешивать почтительные поклоны. Он же молча сносил любые мои колкости и пренебрежительные обращения, делая вид, что просто не услышал их.
– Ты попросил меня помочь…
– Я не просил тебя, – оборвал я его. – У тебя не было выбора. Ты стал соучастником преступления – по своей ли воле или же нет, это уже совершенно не важно. И в твоих интересах все исправить и помочь мне выйти на след похитителя. Я думаю, не стоит тебе напоминать, что будет с твоей душонкой после кончины, если на твоих грубых руках окажется невинная детская кровь. О солнечной лужайке и диковинных зверушках в райском саду ты можешь навсегда забыть.