Выбрать главу

Генерал-лейтенант П.Г. Курлов, занимавший с ноября 1914 г. до августа 1915 г. пост особоуполномоченного по гражданскому управлению Прибалтийским краем с правами генерал-губернатора, скептически отнесся к выдвинутым обвинениям, видя в них проявление шпиономании и политическую акцию. Чтобы не провоцировать дальнейшее нагнетание межнационального конфликта, он запретил публикацию книги Ренникова на эстонском и латышском языках[32]. Также не поддержал выводов Владимирова начальник Лифляндского губернского жандармского управления генерал-майор А.П. Бельский, руководивший на первом этапе войны Варшавским жандармским управлением и уволенный оттуда по настоянию военного начальства за негативное отношение к массовым репрессиям, проводившимся контрразведками в Польше.

Неожиданно перспективное шпионское дело развалилось: начальник контрразведывательного отделения VI армии С.А. Соколов вопреки ожиданиям Бонч-Бруевича не спешил разворачивать крупное расследование. Вместо единого «дела о немецких баронах» контрразведка завела сразу несколько персональных дел, рассматривая обвинения и подозрения против каждого заподозренного в отдельности, тщательно и не торопясь. Ни отстранение Бельского от руководства Лифляндским управлением, ни замена Соколова на не отличавшегося щепетильностью М.М. Федорова не принесли Бонч-Бруевичу ожидаемых результатов. Разработка материала не дала фактических оснований для выдвижения обвинений в шпионаже, и большинство подозреваемых из расследования Владимирова или вовсе не были привлечены к ответственности, или же отделались высылкой во внутренние губернии. Нельзя исключать, что свою роль в медленном ходе расследования сыграл и немецкий погром в Москве, прошедший в конце мая 1915 г. в разгар расследования Владимирова и охладивший пыл властных германофобов. Отставка в августе 1915 г. великого князя Николая Николаевича с поста Верховного главнокомандующего поставила точку в деле о прибалтийских баронах: политический заказ отменился сам собой.

После расследования в Эстляндии и Лифляндии В.В. Владимиров был направлен в длительную командировку на Аландские острова также с контршпионскими целями. Значимым результатом обследования им русских позиций на архипелагах Рижского и Ботнического заливов Балтийского моря стало усиление полицейско-розыскных структур на стратегических укреплениях. 26 декабря 1915 г. приказом командующего флотом Балтийского моря адмирала В.А. Канина была создана жандармская команда Або-Аландской шхерной позиции в составе одного офицера и 30 нижних чинов при одном мотоцикле и четырех велосипедах[33]. Команда была включена в состав Финляндского жандармского управления и находилась под руководством подполковника В.И. Ковалева[34].

А 29 февраля 1916 г. приказом начальника Морского генерального штаба с подачи М.Д. Бонч-Бруевича была сформирована конная жандармская команда при управлении Моонзундской позиции. Штат команды состоял из двух офицеров и 15 нижних чинов[35]. Оперативно она была подчинена Эстляндскому жандармскому управлению. Руководил Моонзундской жандармской командой ротмистр Ф.А. Кудржицкий, знавший специфику работы и с 1914 по 1916 г. служивший помощником начальника жандармской команды Морской крепости Петра Великого[36]. Именно в основном из чинов этой команды был сформирован штат Моонзундской[37]. Таким образом, отчасти благодаря деятельности Владимирова к весне 1916 года все крупные русские военно-морские сооружения на Балтике имели свои жандармские структуры. Однако катастрофическая для государственной безопасности нехватка кадров политического сыска не давала этим структурам развернуть работу в полной мере. Так, штат Моонзундской жандармской команды, утвержденный Морским министерством 1 апреля 1916 г., составлял всего 13 человек. На практике в наличии имелось лишь 10 человек, которые должны были обслуживать 11 пристаней: 8 на островах Даго, Эзель, Моон и Вормс и 3 на материке, на что требовалось не менее 15 жандармских унтер-офицеров. Дополнительно были необходимы жандармы для надзора за военно-строительными работами на оборонительных позициях и батареях и для надзора за местным населением, праздношатающимися и подозрительными личностями. Оставляла желать лучшего и материальнотехническая база. Ротмистр Кудржицкий уже в начале января 1917 г. просил о расширении штата до 25–30 человек и о замене неудобных в обслуживании лошадей удобными для передвижения по островам мотоциклетами и приобретения хотя бы одного катера для поездок между островами[38]. В прошении, естественно, было отказано. Аналогичные прошения подавал и командир Або-Аландской жандармской команды Ковалев[39]. Притом что у него было около 30 человек в подчинении, на островах имелось 23 батареи и создавались новые укрепленные позиции, за строительством и безопасностью которых должны были наблюдать жандармы.

вернуться

32

Курлов П.Г. Гибель императорской России. Воспоминания. М., 2002. С. 123.

вернуться

33

ГА РФ. Ф. 97. Оп. 4. Д. 101. Л. 89–90.

вернуться

34

Список общего состава чинов Отдельного корпуса жандармов, исправлен по 10 октября 1916 года. Пг., 1916. С. 72, 454.

вернуться

35

ГА РФ. Ф. 97. Оп. 4. Д. 101. Л. 174, 174об., 179.

вернуться

36

Список общего состава… на 1916 г. С. 76, 749.

вернуться

37

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 2. Д. 50. Л. 25, 25об.

вернуться

38

Там же. Ф. 941. Оп. 1. Д. 62. Л. 1–3.

вернуться

39

Там же. Ф. 716. Оп. 2. Д. 108. Л. 30.