Военные командировки были далеко не безопасными, хотя и проходили формально в тылу русских войск. Так, 27 ноября 1915 года, выполняя очередное поручение штаба VI армии в Пернове и Гайнаше, Владимиров попал под обстрел прибрежной территории немецкой военно-морской артиллерией. В этот момент он проезжал на автомобиле вместе с штабным офицером по прибрежной дороге между Уллой и Дагерортом. Заботясь о своей карьере, Владимиров не преминул доложить об этом командованию и добиться занесения эпизода в послужной список. Этот эпизод также нашел отражение в воспоминаниях в связи с «героическим» отражением полковником П.В. Родзянко якобы имевшего место немецкого десанта под Перновом, который на поверку оказался мистификацией самого Родзянко, растиражированной прогрессивной прессой.
Работа Владимирова получила высокую оценку руководства штаба VI армии. В августе 1916 года старший адъютант штаба писал генерал-квартирмейстеру войск гвардии и Петроградского военного округа Б.В. Геруа: «Ротмистр Владимиров по моему представлению неоднократно был командирован бывшим начальником штаба 6-й армии генералом Бонч-Бруевичем по делам разведки и контрразведки в Прибалтийский край и Финляндию и всегда справлялся с делом прямо превосходно. Это боевой офицер, участник русско-японской войны, и вполне понимает задачи чистой контрразведки, что так редко встречается среди офицеров корпуса жандармов. С другой стороны, это человек совершенно порядочный и изумительно честный в денежном отношении, что в особенности важно в таком деле. Я со своей стороны всегда хлопотал за него, чтобы [назнач]ить его начальником контрразведывательного отделения при штабе 6-й армии, и лишь разные случайности помешали этому»[40].
Действительно планировавшийся осенью 1915 г. переход Владимирова на службу в военную контрразведку не состоялся. К тому моменту стал чувствоваться рост не только оппозиционных, но и откровенно революционных настроений на Балтийском флоте. Ситуация требовала немедленного налаживания системной работы в направлении политического контроля над матросами, который фактически не осуществлялся более двух лет. Руководство флота в лице начальника штаба командующего флотом Балтийского моря контр-адмирала Н.М. Григорова просило направить им именно Владимирова, хорошо себя зарекомендовавшего и знающего морскую специфику. По итогам переговоров 30 октября 1915 г. на борту линкора «Севастополь» между помощником начальника Кронштадтского управления и начальником штаба флота Владимиров составил два документа: предложения по реформе контрразведывательной работы и по реорганизации розыска на Балтийском море в целом.
(Оба публикуются в данной работе.) Командование Северного фронта, узнав о переговорах с Григоровым, вызывало жандармского ротмистра к себе. 7 ноября М.Д. Бонч-Бруевич вместе с начальником контрразведки Н.С. Батюшиным обсуждали брожение на флоте. Именно Владимиров первым из офицеров политического сыска поставил тогда перед руководством армии вопрос о необходимости срочного восстановления секретной жандармской агентуры в войсках и на флоте.
В итоге 17 декабря 1915 г. приказом начальника штаба корпуса жандармов № 2296 Владимиров был снят с ведения контрразведки Кронштадтского крепостного района и командирован состоять при штабе командующего флотом Балтийского моря. Под него была создана отдельная канцелярия при контрразведывательном отделении штаба[41]. Иногда ее предпочитали называть Особым отделом при штабе флота, но фактически результаты ее деятельности включали в общие отчеты контрразведки[42]. Перед Владимировым были поставлены три основные задачи: 1) в сжатые сроки создать заново агентурную систему среди судовых и береговых команд и флотских экипажей, а также из вольнонаемного обслуживающего персонала, 2) установить всех политических агитаторов и провокаторов, призывающих матросов к выступлениям против офицеров, выявить их связи с немецкой разведкой, 3) провести ликвидации (т. е. аресты) смутьянов и шпионских ячеек. В то время как руководство армии всеми силами сопротивлялось восстановлению жандармско-полицейской агентуры в воинских частях, обоснованно опасаясь, что это приведет и к наблюдению за офицерским составом, командование Балтийского флота было настроено куда более практично. Для реализации этих задач Владимирову была дана немыслимая для жандармов во время Первой мировой войны широта полномочий. Его Особый отдел отчитывался перед командованием флота, но реально его работа, в том числе самая важная – розыскная и агентурная, координировалась департаментом полиции МВД, то есть профессионалами. В сухопутной армии жандармы и помыслить о таких «вольностях» не могли, являясь не более чем исполнителями воли военных властей. Командование Балтийского флота лишь выделило Владимирову одного помощника – жандармского офицера, а из Кронштадтского жандармского управления к нему было передано на усиление два унтер-офицера, выполнявших различные поручения по взаимодействию с секретными сотрудниками.