Битва на сегодня была за Подгорьем, но Манзер прекрасно понимал — Эрлидгар не остановиться. Никогда. Надеюсь боги возьмутся за голову…
Прошло некоторое время с первого сражения. Первые дни показались адом даже для городов, которые были максимально далеки от мест сражений. Крепости сдавались одна за другой, а некоторые из них были стерты с лица земли. На месте каждой битвы был лед и тысячи статуй Подгорцев. Старики, дети, воины и их жены — призраки уничтожали всех, до кого могли добраться. Боги так и не вмешались. Они лишь изредка наблюдали за делами смертных, словно их это не касается… Помощи ждать неоткуда. Просить другие страны? Подгорье воевало со всеми, поэтому единственный вариант — сражаться насмерть. Но если так пойдет и дальше, то в скором времени придется забыть о своей гордости, ради выживания целой расы.
Царь давно не появлялся на горизонте, хотя армия призраков действовала и без него. Единственная задача их — убивать, а это можно делать и без главнокомандующего.
— Мы закроем глаза на то, что ты сделал, если скажешь, как ты добился такой силы, — Эллмонтра сидела на троне, положив ногу на ногу, а Бельтарис стоял около Эрлидгара. Книга мерцала, готовая вот-вот высвободить всю энергию. Раз боги взялись за него — значит они напуганы. Одна из целей царя достигнута, осталась еще одна.
— Я не понимаю вас, Хранители Гримуаров, — Наигранно начал тот, разводя руками.
— Хватит играть, призрак, — Произнес Бельтарис и ткнул его тупой стороной копья в спину, — Мы прекрасно видим, что ты изменился. Вернее не мы. Подгорье, которое ты так стремительно пытаешься уничтожить.
Внезапно копье бога покрылось инеем, а чуть позже потрескалось.
— Осторожнее, Хранитель, ваше оружие… — Едва заметно усмехнулся тот, чем выводил богов из себя. Ну же, еще чуть-чуть и решающая часть плана будет завершена!
— Мы не хотим войны, если хочешь, то можешь даже уничтожить Подгорье, мне будет плевать, если это произойдет. Лишь ответь на вопрос, — Голос королевы был на удивление спокойным, но ее глаза выдавали ее намерения.
— Я расскажу все только при одном условии, — Сдался царь, внутренне насмехаясь над ними.
— Ты не в праве ставить нам условия, призрак, — Гаркнул Бельтарис, бросая оружие на пол, отчего оно разбилось, словно стекло.
— Тогда мне нечего здесь делать, — Эрлидгар прошел мимо бога, задевая его за плечо, — Я уничтожу всех, кто мне помешает. Не стойте на моем пути, — Рассмеялся царь. Бог почти добрался до гримуара, чтобы раз и навсегда уничтожить это мерзкое лицо, но Эллмонтра оказалась быстрее.
— Как зовут иномирца? — Королева использовала последний козырь, заставляя его обернуться.
— Я не… — Попытался сказать он, но бог создал стены перед ним, запечатывая его в куб. Любая магия так и оставалась внутри. Это была ловушка.
— Ты же знаешь, кто это? — Чуть улыбнувшись произнесла королева, и сделала шаг вперед. Входные ворота тронного зала отворились, и внутрь было выброшено тело человека. Его Эрлидгар сразу узнал, тот самый иномирец.
— Конечно знаешь, и теперь ты нам больше не нужен, — Голос Эллмонтры похолодел, отчего даже призрак забеспокоился, — Бельтарис, разберись с ним. После ее слов клетка начала уменьшаться, грозя раздавить царя, магия изнутри не работала, а выхода тот не видел. Неужели так и закончится его жизнь? Впервые в жизни Эрлидгара он испытал сожаление. Если богам нужно, то они используют любые средства, чтобы добиться своего. Они словно дети, которым дали власть и право делать все, что им заблагорассудиться.
— Бегите, ваше величество, — Прокряхтел голос, а затем в магический куб ударил приток чистой энергии. Оковы не выдержали и разбились, огласив зал звоном битого стекла.
Взрыв напоминал хлопок. Сейчас через Эрлидгара проходит столько энергии, сколько гримуары впитывали бы месяцами. Последние, что он помнил — иномирец. Он спас его… хотя спас ли? Не важно. Сейчас время замедлилось настолько, что царь мог рассмотреть выражение лица Бельтариса, глаза, пылающие злобой у Эллмонтры, ухмыляющиеся лицо человека. От переизбытка энергии в глазах зарябило, а голова начала кружиться. Но прошла пара мгновений, и все прошло, оставляя после себя кристальную ясность того, что нужно сделать. План сформировался на многие месяцы вперед.
Темно-синяя кожа начала трескаться, если помедлит еще чуть-чуть, то сам обратиться в прах.