Б…
Взяв у портье ключ, я поднялся по лестнице на свой этаж, зашел в свой номер и попытался зажечь свет. Но он не зажигался. Вот тебе и…
И тут я понял, что в номере кто-то есть.
— Лось? — позвал я
Темнота не откликнулась…
В нашей службе мало гламурного, что бы не показывали в сериалах. Типа Агент национальной безопасности или еще какая-то хрень. Трагического куда больше. Трагедия начинается хотя бы с того что мы не можем жить и не врать. Ложь — неотъемлемая часть нашей профессии, каждый из нас должен быть тем, кем он не является на самом деле и убеждать других в том, что не имеет никакого отношения к действительности. Ложь переносится в семью, потому что нельзя быть лживым на работе и честным дома. От того — я не знаю никого из своих коллег, у кого был бы счастливый брак.
Мы постоянно ходим по лезвию ножа. И гибнем чаще всего по трагической глупости. Кто-то что-то не предусмотрел, или просто поленился, или кто-то предал — и… приехали.
А на работе в ФСО — хорошего ничуть не больше. Каждый из нас видит отцов народа в самых неприглядных ситуациях… врущими, пьяными, ворующими…да просто такими, какие они есть, а не какими их показывает телеэкран. После чего — в людей перестаешь верить сразу и напрочь. Просто не получается больше верить…
— Лось…
…
— Я здесь не для того чтобы тебя убивать. Меня прислали не для этого.
Молчание. Лишь между штор — почти неслышный гул улицы
— У меня есть квартира. Кажется, не засвечена. Если хочешь, я попробую вывезти тебя из страны. Во Франции расстанемся.
…
— Я сейчас включу свет…
— Не включай…
Да. Это Лось. Мне давали слушать его голос в Москве…
Я отодвинулся от двери — совсем немного. Надо играть дальше.
— Хорошо. Поговорим так.
— А я тебя помню… — ответила тьма
…
— В Ханкале. Ты еще совсем салагой был. Старшим у тебя был подполковник Грязнов.
Все правильно. В Альфе, кстати, хватает подполковников и полковников на боевых. Штатное расписание такое, потолков званий нет.
— Теперь я не салага.
— Знаю…
— Но я не играю на британцев, если ты это подумал. Я помню о том кто я. И кто ты. И кто такие они.
— Кто тебя послал?
— Грязнов и послал.
Это была ложь. Надеюсь, что он не просечет.
— Как он?
— Иван Викторович? Живее всех живых. Консультирует.
Из темноты — донесся смешок, но что он означал — я так и не понял.
— Что тебе про меня сказали?
Опасный вопрос. Очень опасный. Особенно когда в одном номере с тобой — вооруженный псих, а у тебя нет оружия. Чертово дерьмо, как же я облажался. Человек без ствола — мишень. Только бы выбраться — хрен я больше без ствола… даже в сортир — с ним.
Только бы выбраться…
— Что ты сбился с пути Лось.
— А почему, не сказали?
— У тебя погиб племянник.
…
— Что произошло, Лось? Ты же знаешь, так нельзя.
— А как?
— Как? Мы с тобой государевы люди. И отлично знаем — как.
Смешок
— Ты — может и да. Я — уже нет.
— Не греши, Лось. Нас не изменить…
…
— Что произошло с Донохью, Лось?
Молчание. Когда я думал, что вот-вот прогремит выстрел — Лось опять заговорил.
— Ты кто теперь по званию.
— Полковник.
— Солидно. И что ты знаешь о Донохью?
— То, что он три года как в отставке. К чему все это? Правила ты знаешь.
Смешок.
— Я бы посмотрел другое. Сколько раз он был женат.
А это тут при чем.
— И что?
— Да ничего…
По едва слышному звуку я понял, что Лось — встал.
— Лось…
Надо говорить. Нельзя останавливаться.
— На твоем месте я бы задумался о том, почему этот брит не был никогда женат.
…
— Не ищи меня. Не надо…
Как оказалось, у меня в долбанном номере была потайная дверь — для прислуги. Тоже типично британское — прислуга не должна пользоваться одними коридорами с постояльцами. Правда, тот кто все это выдумал, не учел, что ходом для прислуги может воспользоваться не только прислуга…
Когда Лось ушел, я еще минут пять стоял неподвижно. Может, и больше. Потом, не включая свет, на ощупь добрался до бара, достал оттуда бутылку сам не зная чего и начал пить из горла. Я не алкоголик и близко. И совсем почти не пью… у нас работа такая — начальство на фуршетах и банкетах, а мы ни-ни. Потому что соблазнов много, и если позволять себе хоть чуть-чуть… можно ставить на себе крест. Но тут — мне надо было. Чтобы вырвать из груди тот осколок льда, который там поселился. Расплавить его тем горячим огнем, который я обжигаясь глотал…