Она решила самостоятельно, и не ставя в известность свое начальство в Интерполе — провести кое-какое расследование, основанное на открытых источниках, чтобы решать, стоит давать ход этому делу или нет. Начала с единственной смерти, которая была точно установлена. Целый день она провела в Шортдиче, роясь в архивах. Ей было непонятно, почему смерть русского мальчика — надлежащим образом не была отмечена в архивах Национальной администрации Здравоохранения. Сначала она подумала, это потому что он русский, не подданный Ее Величества. Но на всякий случай, решила поискать в архивах.
Там она наткнулась сначала на одну похожую смерть — на сей раз британского мальчика. Потом на еще одну — мальчика из Пакистана.
Потом еще. И еще.
Семь смертей за двенадцать лет. Три самоубийства.
Плюс — то исчезновение, данные о котором имелись в полицейских базах данных. Ребенка — мальчика двенадцати лет — не нашли.
Восемь подозрительных случаев — раз в полтора года в элитной британской школе погибал или пропадал ребенок.
Не много ли?
И это были изыскания только одного человека и за один день. А сколько может быть еще?
— Простите?
Пожилая работника архива оторвалась от своего журнала
— Да милочка
— А почему архивы не введены в компьютер? Было бы намного удобнее.
— О, милочка, мы не бежим вдогонку за прогрессом.
Женщина доверительно понизила голос
— К тому же мистер Гэллимор категорически против компьютеризации архива. Говорит — костьми лягу, но не допущу.
— Гэллимор? Странная фамилия?
— Местная. Был такой Стэнли Гэллимор, футболист, он играл за Манчестер Юнайтед. Давно, милочка. А нашего зовут Джон
— Спасибо.
— Не за что, милочка…
Едва зайдя за стеллажи — Хана Лайс достала телефон и начала искать по имени — Джон Гэллимор. Нашла в соцсетях почти сразу.
Радужный флаг. ЛГБТ.
Ледяная рука наигрывала Рахманинова, пробираясь по спине все выше…
— Простите… не могли бы вы скопировать это?
— Ксерокс сломался, милочка.
— О, как жаль.
— Думаю, починят нескоро, милочка. У нас бюджет ограниченный.
— Тогда я сниму на телефон
Выйдя из здания архива, Хана нервно огляделась. Все тоже самое, что и было, когда она сюда приехала. Улица… захолустье… какое-то движение только у супермаркета в конце улицы.
Прокатный Пежо приветливо мигнул фарами
Соберись, дура.
Начинал накрапывать дождь… север, погода тут меняется часто и резко. Северяне шутят — если тебе не нравится наша погода, просто подожди полчаса, и будет лучше…
Надо возвращаться в Лондон. Оттуда во Францию, в штаб-квартиру Интерпола. Она уже все для себя решила — этому делу надо дать ход. Даже если британская полиция будет как то противодействовать… можно будет зайти с другой стороны. Инициировать дело о трансграничной торговле детьми с истока сети — через сотрудничество с органами правопорядка восточно-европейских стран. Там не рискуют идти наперекор Интерполу… а потом тропинка выведет туда, куда она выведет…
Она уже ехала по направлению к Лондону… машинально управляла автомобилем. На выезде из города глянула в зеркало при перестроении… за ней держался Ауди с тонированными стеклами. Но тогда она не придала этому значения и нажала посильнее на газ.
Минут через десять — она снова глянула в зеркало, совершая маневр. И — сердце замерло на мгновение, а потом пустилось вскачь как сумасшедшее. Ауди черной тенью держалась за ней, только уже вплотную…
Так, спокойно.
В конце концов, это Великобритания, а не Балканы.
Надо доехать до ближайшего города. Остановиться и попросить о помощи. Они не посмеют напасть…
Те, кто сидел в Ауди — по-видимому, поняли, что она их заметила. А она — поглощенная мыслями ослабила контроль над дорогой. Расплата пришла незамедлительно — на этой дороге не было разделительной полосы. И почти сразу — Ауди ускорилась, и пошла на обгон, пользуясь, по меньшей мере, двукратным преимуществом в мощности. Но идя на обгон, Ауди вдруг вильнула влево и, аккуратно, но точно поддев Пежо, отправила его на встречную — прямо под колеса фуры, водитель которой спешил на шотландский паром…
Контраварийной езде — Хана не училась. Но в критической ситуации — инстинктивно сделала то, что и могла еще сделать. Увернуться от фуры она не могла, не было запаса времени. Вместо этого — она довернула руль, делая вынужденный маневр еще более резким.