И выиграла.
Фура ударила Пежо, когда маленькая машинка уже почти проскочила прямо перед ее носом. Ударила в самый край крыла, резко выравнивая машину. Сработали подушки безопасности, салон наполнился тальком и запахом горелого. Но машина, скребя бортом по отбойнику — все же выровнялась и почти остановилась…
Почти потерявшая сознание от удара подушкой безопасности Хана не заметила, что была и третья машина — черный БМВ. Она держалась позади Ауди, и никак не вмешивалась в происходившее на дороге. Но как только произошло то, что произошло — она остановилась.
Остановилась и Ауди. Из нее вышли двое… неприметные, среднего роста, в куртках-худи. Побежали к остановившемуся Пежо… один на ходу надел на руку кастет. Похоже, баба жива осталась, но это можно исправить. Пара ударом кастетом по голове — и вот, смерть от ДТП. Все подумают, что они сейчас пытаются оказать помощь…
— Эй!
От БМВ бежал человек… проклятье. Хотелось сделать все чисто, как смерть в ДТП — но похоже не получится. Неужели у нее прикрытие было? Похоже на то. А это плохо…
Бандиты из Ауди выхватили оружие, и это было последняя глупость, которую они сделали за сегодня, и последняя в их преступной жизни. Потому что тот человек из БМВ был пассажир, а был еще и водитель. И водитель, увидев оружие, которое вот-вот будет направлено на его напарника — двумя короткими очередями из МР5 раз и навсегда устранил угрозу.
Так как его учили в отряде по борьбе с терроризмом. В Управлении А.
На минус.
Так говорили в управлении. Два на минус. И учили стрелять быстрее, чем может выстрелить террорист.
Держа боевиков на прицеле, я приблизился. Правило — никогда не считай противника мертвым, пока не убедишься, что он и правда мертв. Но эти были мертвы, я только отбросил ногой оружие от руки каждого. Достал телефон, сфотографировал — мало ли…
Виздом — уже вытащил Хану из машины, тащил к БМВ. Я автоматически определил — жива. В шоке, но жива. Даже сопротивляться пытается
— Что тут?
— Оба готовы — я спрятал телефон — нам надо уйти с трассы. Иначе конец.
— Куда?
— Куда угодно…
Где то в Великобритании. 03 марта 202… года
Теперь совершенно точно — игра шла за наш счет.
Мы нашли прибежище в одном из прибрежных городков в северных графствах. Почему именно там — потом расскажу. Нам надо было уйти с трассы, как можно быстрее.
Бойня на трассе с двумя трупами была последней каплей. Я потерял контроль над происходящим. И это было плохо. Там, где нас учили, нас учили — никогда не теряй контроль. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Никогда не садись играть за чужой стол и чужой колодой. И помни — если ты за двадцать минут не определил, за чей счет идет игра — значит, она идет за твой счет!
Теперь нас совершенно точно — искали, и не для того чтобы вручить медаль. Перестрелка на дороге, убийства… за такое медалей не вручают. Теперь нам никто не поверит, в том числе и потому, что мы сами в дерьме по уши.
Мы заняли пустующий дом в пригороде. Надо сказать, что ситуация с жильем на юге и на севере страны отличается сильно — если на юге старая развалюха может до полумиллиона фунтов стоить, то тут полно таких же \брошенных и
Хана, надо сказать, держалась совершенно не по-женски, без истерик — впрочем, люди из Восточной Европы, которые пережили девяностые, перебрались сюда, жили на птичьих правах — были покрепче местных жителей. И все же она была молодец. Только в глазах ее были… непонимание и ужас…
Я в который уже раз перещелкнул предохранитель автомата из боевого положения и встал. Автомат оставил в кресле. Автоматически провел рукой по поясу — на месте ли пистолет.
— Куда ты? — Виздом сидел у горящего камина и тупо смотрел на огонь
— Пойду, раздобуду что-то пожрать. Буду возвращаться, позвоню в дверь три раза…
Никаких вопросов Виздом задавать не стал — он уже понял, что я подготовлен не хуже его. Ему еще предстоит понять и многое другое…
Вышел на улицу, машинально прислушался, осмотрелся. Полицейские сирены, крыши домов, там может быть снайпер, отсутствие прохожих на улице — значит, улица может быть уже перекрыта, фургон с номерами другого региона или лишними антеннами — это если готовят захват. Ничего похожего не было.
Моросил дождь. Мерзкий, противный — но я был рад. Дождь — значит, я имею законное право набросить капюшон на голову, и никто не будет задавать лишних вопросов. И никакие камеры меня не отследят.