Эпилог. Здание Государственной Думы Российской Федерации. Москва, Охотный ряд, 1. 12 апреля 202… года
Не грусти. Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.
— Елизавета Владимировна… не отвечает, я уже пять раз звонила. Трубку не берет…
— Ладно, я сама…
Горяева вспомнила телефон… тот самый телефон, про который никто не знал. Его — бывший депутат, а ныне секретарь Совета Безопасности Российской Федерации Игорь Витальевич Двигубский — всегда носил с собой…
Его даже не было в ее записной книжке. Но у нее всегда была хорошая память…
Гудки…
После десятого — она уже хотела положить трубку — внезапно прошел щелчок соединения.
— Чего тебе, говори быстро?
— Игоречек, мы с тобой сегодня увидимся?
— Нет. Некогда мне.
— А я столик заказала…
— Какой столик?! Какой, е… столик, ты что, не смотришь телевизор? Все, расход…
Бросил трубку.
Горяева подумала, что попросить с него, когда он придет извиняться — потом включила телевизор. На экранах одна и та же новость — теракт в Париже, убийство британского премьер-министра.
И какое мы к этому имеем отношение? Не мы же его грохнули… говорят, местный военный… псих какой-то.
Горяева быстро собралась, погасила свет, проверила, выключен ли компьютер. Охране сдаст секретарша…
— Катя, сдавайся и свободна до завтра.
— Спасибо, Елизавета Владимировна…
— Если будет искать… ну ты знаешь — ты не знаешь, где я.
Секретарша понятливо улыбнулась.
— Поняла.
В коридоре — опять какие-то девицы… не здание, а вертеп. Навыдают кому попало пропусков, вот и шастают по коридорам, задницами вертят, ухажеров ищут.
Идиотки…так разве надо искать?
И чего она им завидует? Разве у нее жизнь не удалась? В их возрасте она была обычной соской из медвежьего угла Владимирской области. С трудом пед закончила — потому что без денег больше никуда не брали. А сейчас — депутат Думы, в трех комитетах работает. Может, удастся Двигубского с его сукой развести, тогда еще лучше будет…
Мысли блуждали … она не заметила, как покинула здание. Машина у нее была скромная — Тойота Рав4. Она не любила светиться…
А почему она этих куриц приметила в коридоре — это из-за того, что в прошлые выходные в ресторане встретила Ирочку Синявскую. Вот же, с…а, женила-таки на себе своего принца из Газпрома. Она у нее в детдоме воспитывалась, как раз на… мероприятии со своим и познакомилась. Ей тогда четырнадцать всего было. Тот потом в ногах валялся, совсем с ума мужик сошел. Он кстати тогда новое здание и пробил — за счет благотворительности Газпрома. А теперь вот как получается… уже не любовница малолетняя, а официальная законная жена. Вот ведь тварь. И пропорции не модельные… всех богатств только голосок да глазищи… ну фигурка… да. А ты гляди-ка. На Чистых прудах теперь живет. Куршавель как дом родной.
И ведь не поздоровалась, тварь, так, взглядом мазнула, как будто и не узнала. Нет бы подошла, сказала спасибо, Елизавета Владимировна, что не на панель сдала, а жизнь устроила, да какую жизнь…
Нет. Сейчас королеву из себя строит.
Да… жизнь… не всем повезло.
Виктор Павлович Топоров… он умер в тринадцатом. Сказали — сердце, хотя кто знает. Она его место в Думе и заняла, и так с Двигубским познакомилась — тот тогда координатором фракции был.
А вот Барышева Катька…
Она ее и хоронила — некому больше было. Детей как-то пристраивала. Все-таки, допрыгалась, добегалась. Села за руль под дозой — и выехала на встречку на трассе.
Под фуру…
Она только сейчас поняла — насколько ей ее не хватает. Хоть и дура дурой — а все же единственная подруга, да что там — родная душа. Сейчас бы поговорить… да не с кем.
С теми с кем она сейчас… с ними не поделишься…
Страшные это люди. Двигубский ее пару раз брал с собой вместо жены туда… там первым делом пару рюмок хлопаешь — тогда еще ничего. А так…
Люди, а видно — нелюди изнутри. Оборотни в погонах и без.
Надо будет что-то придумывать… Крис писал, она не открыла — но понятное дело, не оставят. Чертов закон… и она голосовала — а как если решение фракции. Все теперь сложнее стало… намного сложнее.