Оружия они не применяли, но в сторону рейд-крейсера типа Скат, стоящего у купола, полетела срочная радиограмма. По законам Альянса можно было призвать свои войска для защиты, если речь шла о дипломатической территории, а Призракам предоставили на время переговоров такой иммунитет.
С корабля Призраков сразу стартовал штурмовой шаттл, который в мгновение ока донес отряд бойцов до шлюза. Последний они просто взломали, после чего около тридцати бойцов проникло внутрь. Воины зашли в тыл к нападающим и с криком "Наших бьют" атаковали озверевших демонстрантов, которые хоть и окружили группу ранее прибывших с миссией бойцов, но никак не могли их сломить. Более крепкие и сильные союзовцы легко держали натиск нападавших.
Бойцы в броне, даже не используя оружие, легко переломили ход схватки в пользу обороняющихся. Они спокойно обработали сотню человек. В итоге, полиция, которая не могла войти в сектор, торговалась за каждого задержанного и раненного, которым оказали первую помощь обороняющиеся, хотя в основном там были ушибы и переломы.
Но переговоры о экстрадиции нарушителей быстро завершились, когда к переговорам подключились представитель министерства внутренних дел и посол Маккензи.
Дело грозило скандалом. Все прекрасно понимали, что эту акцию спровоцировал кто-то из сильных мира сего: политическая партия, корпораты или Первые Семьи. Вмешалась даже президентская администрация и члены Верховного Совета. Правда, никто не знал, что общались последние с командиром корабля Союза, который витиевато объяснил, что он может сделать в случае нового нападения, пусть его корабль и под прицелом у всех защитных систем Альянса.
В президентской администрации прониклись. Тем более что этот самый командир, по имени Сокол, просил немного – допустить своих людей в бронескафах до патрулирования, а они отдают полиции зачинщиков и Союзу даже плевать, посадят тех или просто отпустят.
Так что теперь дипломатический сектор, вместе с частной охраной, патрулировали также и штурмовики с крейсера. Союзовцы из также миссии стали одевать свою броню. Плюс, с крейсера оченб демонстративно сошла пара бойцов в знакомой жутковатой броне.
Тогда у одного из посольств как раз собралась стайка тех акул пера, которые известны как журналисты. Часть из этой братии работала на медиахолдинг Роузов.
Когда один из представителей продажной прессы цинично спросил парочку Черепов с рюкзаками, на каком основании они пришли в дипсектор, тут же некого убивать, остальные писаки замерли. Марковцы же спокойно остановились, посмотрели в сторону репортеров, подняли вверх пальцы, произнесли одну фразу, а потом спокойно пошли в сторону посольства, на котором как раз меняли внешние панели, имитирующие камень. Повреждение внешней обшивки было последствием пожара от самопальных бомб демонстрантов.
– Ибо нефиг было нас призывать? Что эти головорезы имели в виду? – растерянно протянул журналист.
– Что имею, то и введу, – крикнул непонятно один из Черепов, словно мог услышать далекие бормотания борзописца. Хотя, учитывая начинку в его шлеме, вполне мог.
В вечерние новости данный эпизод не попал. Но тем, кто был обязан о нем знать, все доложили.
***
У одного из пропускных пунктов в дмипсектор в тот день снова бесновалась толпа протестующих. Теперь выступили против разгрома их предшественников, которые в их глазах были честными узниками совести, а не нарушителямии закона. Ведь никто же не погиб? Им было плевать, что жертв среди сотрудников посольства не было лишь благодаря стараниям бойцов Призраков. Говорящие головы отрабатывали гонорар.
Изящный микроавтобус класса лимузин подъехал к оцеплению. Сканер на посту проверил коды допуска, и полицейский лишь махнул рукой пропуская управляемую автопилотом машину к воротам. Тихо шурша шинами, электромобиль покатил по дорожке в сторону аквитанского представительства.
Если охранники частных фирм заинтересовано провожали машину взглядом, то бойцы в броне лишь мельком сканировали её техсредствами своих нашлемных визоров. Здания представительств располагались вокруг центральной площади, где были лавочки с газонами, места для стоянки электротранспорта и пешеходные дорожки.
Лимузин припарковался на ближайшей к посольству стоянке, выключился двигатель, открылись двери и тогда его пассажиры смогли покинуть салон. Первой представительский микроавтобус покинула дама средних лет в строгом брючном костюме синего цвета. Каштановые пряди волос женщины, уложенных в сложную прическу, уже тронула седина. Это, как и морщинки в уголках глаз, выдавало ее возраст. Макияж был оченб строгим и неброским, лишь подчеркивая черты аристократичного лица. Кожаный портфель на ремне, перекинутом через плечо, завершал её официальный образ. Но вот другая пассажирка лимузина оставляла о себе совсем другое впечатление.