Дмитрий припарковался на стоянке для сотрудников больничного городка. Охранник попробовавший было возмутиться, вовремя заметил продемонстрированный муляж кад-арта и заткнулся. То же самое было и с молоденькой медсестричкой, полной решимости не пустить посторонних в отделение реанимации. Со страшными псионниками предпочитали не связываться.
Больничные коридоры пахли хлоркой, лекарствами и отчаянием. Запах цеплялся за одежду, въедался в кожу, пропитывал и наполнял горечью. Сколько раз он сам приходил к жертвам атак, но так и не привык к подобному.
Палата под номером двенадцать - тринадцать. Апартаменты на двоих. Жаль, не в отеле. Девушка помедлила, собираясь духом, и толкнула белую, местами облупившуюся дверь. Большие незашторенные окна, куча пищащей и жужжавшей аппаратуры, две кровати, на которых лежали люди, опутанные проводами.
- Алленария, - позвал тихий голос.
В углу стояла инвалидная коляска, в которой, кутаясь в вязаную шаль, сидела старуха. Стальная Нирра Артахова. Несгибаемая Карга. Единственная женщина, когда-либо возглавлявшая имперскую службу контроля, единственная, продержавшаяся на этом посту более тридцати лет и ещё при жизни ставшая легендой. Каких страшилок только не ходило среди псионников про эту женщину. Вот главная причина присвоения делу закрытой категории.
Лена присела и, дрожа всем телом, прижалась к хрупкой старушке.
- Алленария, - повторила та и провела рукой по волосам девушки.
Один взгляд, брошенный Ниррой поверх плеча, и он понял, что может идти. С бабушкой - псионником Лена в полной безопасности. Дмитрий закрыл дверь, оставив их друг с другом и своим горем.
Странно это - встретиться с этой женщиной так, обменяться одним взглядом, и гадать теперь, что состарило несгибаемого псионника : случившаяся трагедия, годы или служба.
Усталый лысеющий врач, прячущий глаза за толстыми линзами очков, посвятил мужчину в текущее состояние дел. Надежда на выздоровление есть, впрочем, как всегда. Первую, самую сильную атаку принял на себя Сергий, и сейчас он находился в коме третьей степени, поэтому медики не давали никаких гарантий. Мать Лены, Злата, попала под второй заход призрака, уже не такой интенсивный, тут прогнозы были более оптимистичны.
Демон в который раз посмотрел на часы. Если все идёт по плану, Гош минут пятнадцать назад начал процедуру привязывания. Что ж, он тоже сюда не прохлаждаться приехал.
В здании поликлиники он прошёл сразу к заведующей, чтобы избежать лишних волнений и пересудов среди персонала. Готовность женщины помочь не пригодилась. Услышав, о чем речь, она с облегчением отослала псионника в женскую консультацию, история протекания беременности Златорианны Артаховой хранилась там.
«Там», оказалось на другом краю мёд городка, быстрее было бы проехать на машине, чем топать на своих двоих. Нужный корпус он определил просто, возле дверей прогуливались три женщины. Беременные. Очень. Он бы сказал, на последней стадии.
Здесь заведующим был мужчина, и он оказался менее сговорчивым. Только после звонка в службу контроля и подтверждения полномочий он выдал пухлую медкарту жертвы. Далее последовала просьба не увозить в неизвестном направлении столь важные для него лично документы. При необходимости врач предлагал снять копии. Дмитрию было все равно, но сам бы он ни в жизнь не разобрался в медицинских терминах, не говоря уже о почерке. Так что они заключили сделку, заведующий расшифровывает записи, характерные для агента внешней разведки, а псионник довольствуется дубликатами.
Итак, Златорианна Ивановна Артахова, сорока семи лет, на сегодняшний день не страдала какими-либо существенными отклонениями от нормы. Первые и единственные роды в двадцать два года, больше беременностей не зафиксировано. Никаких патологий. Токсикоз, анемия на начальной стадии и простуда во втором триместре (от одного слова хочется под стол спрятаться). Алиса права, у него нет детей, и он ни фига в этом не понимает. Двойню никто не диагностировал, но это на то время обычное дело, аппаратов УЗИ нет. В общем, получите кота в мешке и распишитесь. Одна странность - в карте не было выписки из родильного дома. Ни сведений о родах, ни о рождённых детях. Лишь краткая запись о том, что ребенок, один, девочка, поставлена на учёт педиатра в детской больнице. Заведующий не смог объяснить потерю документа, обещал устроить взыскание персоналу по все форме, но в свете того, что врач, наблюдавший Злату в то время, уже десять лет как вышел на пенсию, звучало это неубедительно.
Обратно Дмитрий шёл в глубокой задумчивости, пытаясь расставить все факты в логическую цепочку. Зачем столько сложностей, что бы скрыть умершего ребёнка? Это горе, а не позор. От кого хранили эту тайну? Родители очень хотели оградить выжившую девочку. От чего? От смерти или от проклятия имени?
Псионник так бы и прошёл мимо, если бы его не окликнули.
- Дмитрий Борисович!
Лена махнула рукой из-за ограды маленького больничного парка. Две аллеи, десяток скамеек, декоративные кусты, деревья и каменные урны. Надо же больным где-то гулять, хотя он предпочёл бы смог дороги условно чистому воздуху этой искусственной лесной полосы, в комплекте с больничной койкой.
Пока он бродил по корпусам, Алленария вывезла бабушку на улицу. На этот раз бывшая глава службы контроля не ограничилась мимолётным взглядом, теперь он видел в ее глазах то, что позволило ей стать единственной в своём роде, незыблемой, железной.
- Значит, это вы лучший сотрудник Адаиса, - Нирра не спрашивала, она констатировала не очень приятный факт.
- Да. Хотите оспорить? - дерзкие слова, глупые.
- А есть смысл? - тон старухи был ироничным, - Что узнали? - вопрос без перехода, он и сам это умел.
- Лен… Алленария рассказала о двойнике?
- Алленария рассказала все.
- Бабушка, - девушка предупреждающе положила свою узенькую ладошку ей на плечо.
И на миг, когда Нирра в ответном жесте накрыла её своей морщинистой рукой, на лице старухи проступило что-то другое. Связь младшего и старшего поколений, сколько бы ни твердили об их разобщённости временем. Любовь протягивает мосты и не через такие пропасти. У него никогда ничего подобного не было и, наверное, уже не будет.
- Именно таким я вас себе и представляла, - сказала женщина, после паузы.
Когда? - горький вопрос так и не сорвался с его губ.
- Вы просмотрели медкарту Златы?
Ну и кто тут ведёт расследование?
- Да. Но я хотел бы послушать, что вы сами помните?
- Думаешь, я впала в маразм?
- Что вы, я далёк от этой мысли, - к сожалению, тон Дмитрия если не доказывал обратное, то выдавал крайнюю степень раздражения. И почему она так его злила, эта беспомощная старуха?
- Я тогда постоянно жила в Заславле...
В имперском корпусе, - мысленно добавил он, - И вам не было особого дела до сына.
Да, - ответили её глаза, - я была занята.
- Сергий так радовался, строил планы. Я приезжала, видела огромный живот, трогала его, чувствовала толчки ребёнка. Все было хорошо.
Почему она рожала так далеко от города? Заштатный областной род дом, в соседнем районе не лучший выбор.
- Я сама испугалась, когда узнала, - Нирра покачала головой, - Тем более, что у Златы были осложнения. Не спрашивай, какие, я не врач. Перевру все, сам рад не будешь. У нас в соседней области дача, дом. Весна, вот невестку и потянуло на природу. А роды вещь непредсказуемая, где застанут, там и родишь.
- Вы знали, что родились двойняшки?
- Нет. И вот, что я тебе скажу, Демон, - старуха выпрямилась и улыбнулась, - Сначала докажи, что это было именно так. Мой сын, выросший в семье псионника, никогда бы не назвал ребёнка мёртвым именем, - она подняла палец с толстыми шишковатыми суставами, видя, что он уже раскрыл рот для возражений, - Никогда. Радость и хлопоты, вот что принесло нашей семье рождение Алленарии. Ни намёка на скорбь или похороны, это я могу тебе гарантировать.