— Быстрее! — крикнул он, измеряя взглядом расстояние до острова.
На этот раз рыбак не оказался глухим. Мотор взревел, суденышко, подставляя тупой нос под встающую веером, разрезанную пополам волну, рванулось вперед под учащенный стук двигателя.
— Вы высаживались на остров вместе со Шриверами? — Муну пришлось кричать.
— Когда? Я плохо слышу!
— Девятнадцатого марта!
— Откуда вы знаете, что я в этот день повез Шриверов на остров?
— Неважно. Мне все известно, даже по какой причине вы заверяли всех, будто ездили с ними в Коста-Азуру. Из-за вашей сказки мне четыре дня пришлось проблуждать в темноте… Меня можете не бояться… Про вашу рацию я никому не скажу. Маркиз и дон Бенитес в отличие от вас знали, что могут мне доверять… Так что высаживались сами в тот день или нет?
— Только подвез Шриверов, — после небольшой паузы охотно ответил рыбак. Очевидно, поразмыслил, что притворяться глухим больше не к чему. Ведь приказ дожидаться Муна и выполнять все его распоряжения получен от дона Бенитеса. — А к полудню опять заехал за ними. На обратной дороге их уже тошнило, особенно сеньору Шривер… Вы думаете, это связано с островом?! На самом острове я уже давненько не бывал, с того самого дня, когда видел в ведерке Краунена дохлых крабов…
Остров Блаженного уединения вырос внезапно — скалистым уступом, над которым громоздились скалы повыше.
— Где вход в Негритянскую пещеру? — крикнул Мун, выпрыгивая на берег.
— На той стороне. Увидите за кустарником черную горловину с высеченным в камне крестом. — Камило кинул ему чемодан, одновременно отталкиваясь багром. — Через полчаса заеду за вами.
— Если не вернусь, сообщите немедленно профессору Старку! — закричал Мун вслед стремительно удаляющемуся пенному вихрю, за которым едва угадывалась лодка.
Цепляясь за кусты, Мун вскарабкался на утес. Весь остров был как на ладони. Землетрясения, о которых рассказывал маркиз, угадывались единственно по хаотическому рельефу местности. Но за это время густая буйная растительность успела заполнить все трещины, закупорить плотной зеленой пробкой малейшую расщелину. Лишь в одном месте виднелся вздыбленный известняк, подброшенный кверху, как при падении снаряда. Почему-то эти пепельно-белые куски породы вперемежку с дерном и поваленным остролистником, сползшие в полузасыпанную воронку, ассоциировались со свежим проколом в банке. С воздуха, особенно с порядочной высоты, они должны были казаться таким же случайным результатом игры стихийных сил, как и весь остальной остров.
С трудом разыскав еле видный в вечернем свете крест, Мун заполз за кустарник и очутился перед совершенно темным, постепенно расширяющимся отверстием. Полминуты промедлил перед входом, словно вбирая в себя про запас воздух, потом нырнул в затхлую темноту.
Зажег фонарь, пристроил его на камне и при этом призрачном освещении напялил на себя непривычные доспехи. Проверяя респиратор, сделал несколько глубоких вдохов и почувствовал, что задыхается. Задыхается от плотной пещерной тьмы, пробитой лишь в одном месте узким лучом фонаря. Мун зацепил авторучку-индикатор за пояс и, взяв в негнущиеся руки пистолет и фонарь, двинулся вперед — страшный зверь термоядерного века, от которого бежали бы в паническом испуге страшилища палеозоя. Желтоватый кружок концентрированного света блуждал по каменным, кое-где поросшим буроватым лишайником стенам. Мун понятия не имел, как и куда идти. У него была одна смутная надежда — на веревку, которую Педро помог приобрести Ролу. Если Шриверы, уходя, не смотали ее, она должна вывести его к цели. Если же нет, придется отступить — слишком много тут боковых ходов, которые в одинаковой мере могли оказаться и тупиками, и бездонными капканами.
Пройдя около пятидесяти шагов, он с чувством облегчения увидел вбитый в скальную породу крюк и прикрепленную к нему тонкую нить из капрона. Он зажал ее под мышкой — обе руки были заняты — и, следуя за ее извилинами, углубился в узкий коридор. Своды были низкие, от этого дышать, казалось, еще труднее, чем в действительности. Шаги отдавались в этих словно сжимающих каменных тисках свинцовой дробью. Путеводная нить исчезла за поворотом. Мун остановился, чтобы перевести дыхание, и услышал какой-то отдаленный невнятный шум, то ли бормотание, то ли стук падающих со свода капель, то ли приглушенные расстоянием шаги. Он пошел дальше, свернул за угол и оказался в большой пещере, перегороженной на отдельные секции известняковыми образованиями. И тут он впервые отчетливо услышал глухие шаги. Мун мгновенно потушил фонарь и спрятался за выступ. Нащупав спиной какое-то углубление, вжался в него всем телом и замер, стараясь не дышать.