– Дай мне минутку на сборы, и двинемся. – Он вошел к себе и закрыл за собой дверь.
– Ого! – воскликнула Ильза, все еще не сводя глаз с Оливии.
Оливия решила, что пришла пора посвятить подругу в свои сердечные дела.
– Я с ума по нему схожу, – призналась она. – Это заметно?
– Как луч прожектора в пещере! – Ильза восторженно хлопнула в ладоши. – Я так за тебя рада! Я всегда считала, что он слишком хорош для Мэлори!
Дверь кабинета распахнулась, и Ильза мгновенно уткнулась носом в шкаф, занявшись бумагами, успев заговорщицки подмигнуть Оливии, когда та в сопровождении Сета покидала офис.
Глава 49
Оливия только начала чтение очередной главы из книжки «Домик в огромном лесу», когда кто-то постучал в закрытую дверь спальни Сары. Обменявшись с дочерью быстрыми взглядами, Оливия положила раскрытую книжку на кровать и пошла узнать, кто там.
Это оказался Сет. Последний раз они виделись примерно час назад, на кухне, где он вдалбливал в упрямую головку Хлои таблицу умножения. Сара, получившая то же задание, успела выучить таблицу еще в школе, на переменках, а потому Оливия оставила Сета с Хлоей внизу, а сама поднялась с дочерью наверх.
– Извини, что помешал, – сказал он и взглянул через ее плечо на Сару, которая устроилась в постели рядом со свернувшимся клубочком Смоки. – Привет, Сара. – Потом, слегка понизив голос, добавил: – Выйди на минутку.
– Я скоро вернусь, – бросила Оливия дочери и вышла следом, прикрыв за собой дверь.
Сет притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы.
– Мне только что позвонили из больницы. У Большого Джона начались перебои с дыханием, мне нужно туда ехать. Дэвид уже в больнице, Белинда в пути.
– О боже! – Оливия прикоснулась к его руке. – Хочешь, я поеду с тобой?
Он покачал головой:
– Лучше оставайся здесь, с девочками. Я просто хотел сообщить тебе, чтобы ты не беспокоилась, куда я пропал.
Оливия снова улыбнулась, в глазах засветилось тепло:
– Я буду скучать.
– Что скажешь, если после больницы я проберусь прямо к тебе в постель? – шепнул он ей на ухо.
– Буду только рада.
– Ливви… – Он снова поцеловал ее, коротко и крепко. – Ложись, не жди меня.
Вернувшись в спальню Сары, Оливия почувствовала на себе пристальный, всевидящий взгляд дочери.
– Ма-а, – начала девочка прежде, чем Оливия подошла к кровати, – тебе и правда нравится Сет?
От неожиданности Оливия остановилась, внимательно посмотрела на дочь.
– Конечно, нравится. А почему нет?
– Ма-а, – в голосе девочки послышался упрек. – Я хочу сказать, по-настоящему. Как мужчина женщине или как там…
– Сара, – начала было Оливия, но вдруг решила сказать правду. – Да, думаю, что по-настоящему. Тебе не нравится, что мы встречаемся?
– Да нет же, – поспешила заверить ее Сара. – Мне он тоже нравится. Только… Ты выйдешь за него замуж?
Оливия удивленно застыла. Она пока не позволяла себе загадывать так далеко:
– О свадьбе не было и речи.
Сара скривила рожицу:
– Если вы все же поженитесь, значит, мы с Хлоей будем сестрами?
– Послушай, Сет не предлагал мне выйти за него замуж, так что об этом тебе не стоит беспокоиться.
– И все-таки? – настаивала на своем Сара.
Оливия вздохнула:
– Наверное, да.
– Вот и Хлоя так говорит.
– Хлоя говорит, что, если мы с Сетом поженимся, вы с ней станете сестрами? – Оливия не могла прийти в себя от изумления. – Она что, считает, что мы собираемся пожениться?
Сара пожала плечами:
– Она просто сказала, что если вы поженитесь, то она станет старшей сестрой, а, значит, я должна ее слушаться и должна привыкать к этому. Это было на переменке, когда мы скакали на скакалках. Она хотела, чтобы кто-то подержал для нее скакалку, а я не хотела.
– Сара, – Оливия присела на краешек кровати дочери и взяла ее ручку в свою, – сейчас Сет – просто мой близкий друг. Если мы решим пожениться – заметь, я сказала «если», – мы обязательно скажем об этом вам с Хлоей. И все будем решать вместе. Договорились?
– Договорились, – кивнула девочка. – Я вовсе не против Сета, но мне нужно привыкнуть к тому, что мы станем одной семьей.
– Лучше не думать об этом раньше времени, – посоветовала Оливия и взяла в руки книжку.
К тому времени, как она вышла из спальни дочери, приняла ванну, надела свою самую нарядную ночную рубашку – розовую, с тонкими бретельками и вырезом в виде сердечка, – потом проверила, спит ли Сара, и вернулась к себе, шел уже двенадцатый час. Сета еще не было. Если он вернулся, она б узнала об этом первая. Забираясь в свою постель, Оливия подумала, что ей без него одиноко, и тут же возмутилась своим эгоизмом. Просто удивительно, насколько быстро она привыкла засыпать в его объятиях, чувствовать рядом его сильное, теплое тело, слышать его дыхание!
Она совсем потеряла голову и влюбилась, как семнадцатилетняя девочка. Оливия улыбнулась. Она продолжала улыбаться даже во сне.
Проснулась она от звука открывшейся двери и не могла понять, сколько прошло времени – минута или часы. Сет тихо прошел в комнату – она смутно различала в темноте его фигуру – и осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь не разбудить ее. Оливия взглянула на часы: 1.22 ночи.
– Привет, – сонно проговорила она, поворачиваясь к нему.
Он замер на мгновение и вдруг совершенно неожиданно бросился на нее. Больно схватив Оливию за волосы, он закинул ей голову и, когда она попыталась закричать, сунул в лицо влажную вонючую тряпку.
Это не Сет. Это не Сет!..
Она задохнулась, забилась, попыталась вырваться из рук незнакомца, и последнее, что мелькнуло в ее затухающем сознании, была мысль о том, что подобное с ней уже случалось.
Глава 50
Она вспомнила. Вспомнила. Вспомнила, как однажды ее уже выносили из дома, спеленатую таким же образом, словно мумию, не способную двигаться, едва способную дышать. Она вспомнила ужас, леденящий душу ужас, отдававший во рту лекарственным привкусом, и ледяные мурашки, ползающие по спине. Она вспомнила, как ее подняли и понесли куда-то, вспомнила звуки ночи, ставшие вдруг чужими и пугающими, вспомнила чье-то тяжелое дыхание.
Она вспомнила. Боже, она все вспомнила.
Это уже произошло с ней однажды, давным-давно, когда она была девочкой, еще меньше, чем Сара. Кто-то пробрался к ней в спальню среди ночи, схватил ее, сонную, сунув какую-то вонючую тряпку в лицо. После этого она потеряла сознание, а когда очнулась, услышала отчаянный женский крик.
Кричала ее мать. Оливия слышала крики матери так отчетливо, словно это происходило сейчас, в эту самую минуту. Она была еще совсем маленькой, она лежала на земле в каком-то мешке и очнулась от отчаянных криков матери. Ей удалось выбраться из мешка, и она увидела, как мама борется с каким-то человеком на берегу озера. Озера Призраков. Луна ярко светила, оставляя на глади озера тонкую серебристую дорожку, похожую на полоску на шкурке скунса. Ночь была душная и сырая, звенели цикады, пронзительно верещали древесные лягушки, и от воды, подобно костлявым пальцам, поднимался, расползаясь во все стороны, туман.
Оливия попыталась подняться, подойти к матери, чтобы помочь ей, но ноги отказывались служить, подгибаясь в коленях, в голове странно шумело, а к горлу подкатывала тошнота.
Потом мама перестала кричать, словно кто-то вдруг выключил звук. Подняв голову, Оливия увидела, что мама уже в воде, почти по пояс, а незнакомый мужчина окунает ее голову в воду и долго держит там, так что по воде, словно масляное пятно, расплываются ее темные волосы.
Он причиняет боль ее маме.
Она должна спасти маму. Поднявшись на ноги, Оливия пошатнулась и ухватилась за дерево, чтобы не упасть. Как раз в этот момент лицо матери показалось на поверхности озера. Мама захлебывалась, хрипела, хватала широко раскрытым ртом воздух. Казалось, ей удалось вырваться из рук незнакомца, она развернулась, вытянула руки к берегу, как бы пытаясь выбраться.
Потом мама увидела ее под деревьями и снова отчаянно закричала. «Убегай, Оливия! Беги! Беги прочь! Прочь!»
Незнакомец снова схватил маму за талию и потащил в озеро, и крики матери сразу же сменились бульканьем – он снова окунул ее под воду.