— Я-то причем? Он хочет.
— Объективности ради, привидения не все такие. Это к нам обращаются в основном из-за таких. Но вы с клиентом можете надеяться разве что на отстой. Там, где любовь больше жизни — умойтесь, ребята.
— Любовь… чего? — недоуменно переспросил спец по эксклюзиву.
— Например, человека навещает фантом горячо любимой жены.
Сергей хмыкнул: вспомнилась заметка про бедную вдову, которую призрак обожаемого мужа отправил прямиком в кардиологию. Ага. Тот самый случай, когда любовь больше жизни. Во всяком случае, важнее. С точки зрения усопшего мужа.
— …Еще вариант, — продолжала Эля. — Великий актер после смерти продолжает наведываться в свой театр. В таком театре духовность начинается с вешалки.
— Сама прочувствовала?
— Док Волков рассказывал. У него таких историй много, на антологию хватит… Из-за этой особенной атмосферы у труппы несколько лет был аншлаг. Потом умер старый главреж, пришел новый. Все переделал по-своему, модернизировал и здание, и репертуар… В первый же сезон театр сгорел.
— Тень отца Гамлета запалила? — усмехнулся Сергей.
— Конкуренты. Достаточно живые, чтобы получить срок. Призрак раньше исчез, якорь потерял.
— Чего потерял?
— Якорь. То, что удерживает душу между небом и землей. Как объяснить? У тебя, например, фикс-идея: построить дом с привидениями. Пока не сделаешь, не успокоишься. Так же и они.
Короче, фанатизм — характерная черта всех призраков. Неважно, призраков оперы или чего другого.
Лирическое отступление № 2
(техническое руководство для поборников справедливости, или «…я и здесь молчать не буду!»)
«… настаиваю на пересмотре. В этом деле многие повязаны. Моя… (correcting) Его смерть наступила отнюдь не по естественным причинам, а вследствие покушения, из-за врачебной халатности. Меня… (correcting) Уважаемого пожилого человека отравили, назначили смертельную дозу транквилизаторов, не дали лекарство, не оказали своевременную помощь, залечили, проморгали (нужное подчеркнуть).
Довожу до вашего сведения, что мои… (correcting) его наследники подкупили злонамеренный персонал, наняли некомпетентных врачей, бросили уважаемого пожилого человека на произвол судьбы, забыли, наплевали (лишнее вычеркнуть).
Я настаиваю, чтобы дело о смерти было пересмотрено. Имел место заговор ради наследства, подкуп, преступная халатность. Все виновники должны оказаться за решеткой.
Копию этого письма отправляю в генпрокуратуру.
— …при жизни было то же самое. Собака во дворе гуляет? Пожаловаться в санэпидемстанцию. Этажом выше дети топают? Подать на выселение, к чертовой матери, вместе с родителями. Стройку затеяли? Заборов нагородили? Срочно — письмо префекту округа, пусть разберется…
…веселенькое дело. Что, теперь только по электронной почте можно добраться до истины? Доберешься, как же. Можно подумать, эту почту кто-то читает. Бюрократы, вредители, бездельники…
…доставал всех по e-mail, а потом додумался: позвонил в круглосуточную транспортную службу, потребовал, чтобы сюда флайер прислали. Но в этой службе принято перезванивать клиентам. Перезвонили. Я проснулась, отменила заказ. А на следующий день вычистила справочники, выбросила почту — короче, полная аппаратурная амнезия. Десяток необходимых номеров и адресов выучила наизусть — к моей биологической памяти у наездников нет доступа… Даже любимые тематические сайты, и те пришлось похоронить. Выбросить закладки. За неимением полезного дела он просто ходил по сети троллем и пакостил везде.[5] Когда все потерла — еще какое-то время оставался здесь, на хуторе. Видимо, надеялся, что не выдержу информационного вакуума, пойду на попятную. Потом исчез. Куда подался — не знаю.
— В прокуратуру, надо думать, — предположил Сергей. — Целеустремленный дядька, уважаю.
— Осталось у меня наездников три штуки. Ну, один-то индифферентный, не напрягает…
— Индифферентный — это как?
— Ему не нужны люди, не нужен социум. Просто пишет картины. Якорь такой: лучшее произведение не получилось сотворить при жизни. Творит сейчас. Вечно недоволен. Замарывает, перечеркивает, берется за следующий сюжет. Он мирный. Я его даже немножко люблю.
— Ну вот, а говоришь: только отстой. Какая ж гнида на такого божьего одуванчика экзорцистов натравила?
Эльвира хмыкнула:
— Ученик. Критики замучили: самобытности не хватает, мэтра копирует. Самолюбие заело, не придумал ничего лучше, как изгнать дух учителя из его же собственной мастерской. А я… Это моя работа, в конце концов.