Вдали от кухни, от сковород, кастрюль и множества хитрых приспособлений не столь уж и много имеется способов быстро приготовить мясо. Дарк знал всего шесть, но поскольку котелков путники с собой не прихватили, то три можно было сразу исключить, как, впрочем, и еще два наиболее распространенных – прожарка цельной туши на вертеле или средней нарезкой – на прутьях. Запекать мясо девушка тоже явно не собиралась. Во-первых, для этого не стоило резать мясо так мелко, а, во-вторых, никто бы из них не согласился истекать слюной часа два, если не три, дожидаясь сперва, пока костер прогорит и образуются угли в должном количестве, а затем пока завернутые в промасленные тряпки куски как следует пропекутся. Иных походных способов приготовления дичи моррон не знал и был бы несказанно рад чему-нибудь новенькому научиться.
Ринва не обманула его ожиданий, хоть и немного разочаровала, поскольку не нашла новый способ прожарки мяса вне кухни, а пошла по иному, непривычному и чересчур нелепому, с точки зрения большинства охотников, воинов и бродяг, пути, а именно на скорую руку создала некое подобие переносной кухни. Девушка извлекла из мешка небольшой стальной цилиндр, зачем-то обмотанный посередине то ли прочной нитью, то ли обычной тетивой. Развязав с краю узелок, разведчица совершила почти волшебную метаморфозу, мгновенно разогнув цилиндр в тонкую-претонкую, еще долго вибрирующую в ее руках стальную пластину. С краю пластины имелось небольшое продолговатое отверстие, в которое легко могло пройти лезвие ножа или кинжала. Увидев это, Аламез сразу потерял к зрелищу интерес, поскольку понял, что Ринва создает некое неуклюжее и непрочное подобие походной сковороды. Конечно, мясо на ней прожарилось бы быстрее и лучше, но ни одному нормальному страннику не захотелось бы таскать с собой такую ненадежную конструкцию, а затем еще и отмывать ее от жира холодной водой после каждого приготовления пищи. Что ни говори, а использовать вертел и крепкие длинные прутья было куда проще, надежно и совершенно не хлопотно. На такое бессмысленное изощрение была способна только женщина, никогда ранее не бывавшая в походах, а если даже пару раз и ходившая, то никогда не занимавшаяся готовкой на костре.
Не найдя в себе сил наблюдать, как девице предстояло помучиться в процессе подготовки обеда, Аламез перевернулся на другой бок и, закрыв глаза, попытался ненадолго заснуть. Его уставшее тело настолько истосковалось по настоящему отдыху, что почти сразу погрузилось в крепкий, хоть и не очень продолжительный сон, отрешившись от всех мешавших расслабиться звуков и от приятно будоражащего ноздри запаха жарящегося мяса. Сколько бы Ринва ни кричала и ни ругалась, когда сперва обожгла пальцы горячим жиром, а затем не удержала на весу и перевернула в костер самодельную сковороду, но отдавшийся чарам сна моррон не слышал ее резковатого и отнюдь не женственного голоса. Вернуть Дарка в реальный мир не смогло даже действие, притом довольно грубое и настырное.
– Дитрих, вставай, жрачка готова! – прокричал Крамберг прямо в ухо своему бывшему командиру, с силой толкая его расслабленное, податливое плечо. – Подъем, засада! Враги наступают!
– А может, его того… пару разков пнуть? Я с удовольствием… – предложила свою помощь Ринва, не отвлекаясь от нанесения на обожженные жиром пальчики тонкого слоя какого-то пахнущего хвоей крема. – Могу даже и не легонько.
– Нет, не поможет, – покачал головой разведчик, убрав ладонь с плеча спящего и отойдя к костру. – Обычный сон столь крепким не бывает. Поди, видение какое нагрянуло. С ними это бывает… Дружки его уж больно мастаки в башки чужие влезать, что в забытье, что наяву, – прошептал Крамберг и почему-то настороженно заозирался по сторонам, как будто кто-то мог прятаться за деревьями в глубокой лесной глуши; там, где уже минимум десяток лет не ступала нога человека. – Вон тогда в корчме близ Удбиша…