Мелочь зазвенела по железу. Подносик поплыл к кассе, около которой стоял Санёк. Продавец мгновенно сменил выражение лица и, блаженно жмурясь и кивая, быстренько отсчитал монеты, завернул в бумагу заказ. Подносик поплыл обратно. На нем лежало три желтеньких десянчика.
— А! — щедро махнул рукой Санёк. — Забирай себе.
И взял с прилавка с поклоном выданный ему кулек с едой.
Желудок забунтовал, требуя немедленного питания. Поэтому Санёк не сразу заметил выражение лица маленького японца. Оно стало трагичным. Глаза округлились, уголки рта поползли вниз. Он весь странно изогнулся над своим подносиком, словно собирался его сейчас съесть.
Японец что-то резко сказал. Звякнули монетки на подносике.
— Чего тебе? — устало спросил Санёк. — Это тебе! Забирай!
И подтолкнул подносик к японцу. Подносик чуть сдвинулся в сторону подавальщика, а потом как будто отпрыгнул обратно. Японец поджал губы и замотал головой.
— А чего не так-то? — Знакомая обида так же, как сейчас монетки по железу, зазвенела в Санькиной груди. — Брать не хочешь?
Все, японец сломался. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Ну ладно, ладно, извини, — сгреб монеты с подносика Санёк. — Извини, говорю. — Он склонился над японцем, чтобы тому было лучше слышно. — Не сердись! Я ж не знал, что у тебя сегодня зарплата и деньги не нужны. Не сердишься? Нет?
Японец что-то пискнул, прижал к груди подносик и, кланяясь, отступил за стойку.
— Только попробуй обидеться, — погрозил кульком Санёк. — Я сам к тебе тогда приду. И не в дождь, а по первому снежку. Понял?
Японец последний раз поклонился и исчез. Санёк внимательно оглядел всех, кто в этот момент был в ресторанчике. Все улыбались и коротко кланялись Саньку. Все были довольны.
Как же тяжело было общаться с этими жителями Страны восходящего солнца. Пытка настоящая! Все-то у них не как у людей. Чаевые они не берут! Обижаются почем зря!
— Будем считать, что обиженных тут нет, — повернулся к выходу Санёк. — Я пошел! Бывайте! Оу?
— Оу! Оу! — легко согласился продавец.
Забыв о полицейском и о том, что его все еще могут искать, Санёк с невероятным наслаждением вывалился на улицу.
Уф, как же здесь с ними тяжело! Все обидчивые до чертиков! Вообще больше никому слова не скажет. Будет молчать, кивать и улыбаться!
Он откусил от кулька, пожевал, оценивая вкус. Ничего, есть можно. Чувствовалось что-то похожее на огурец, майонез, который тут же попытался вытечь, яйцо и жестковатый салат.
Сейчас поест и подумает, что делать дальше. Главное — ни с кем не общаться и никого не задевать. Хватит с него обиженных. Жалко, русские на других обиду кинуть не могут. А то пришла бы японская обида, следом русская, и стали бы они выяснять отношения, а сам бы Санёк в первом ряду сел. Или лучше в третьем, чтобы со сцены ничего на него не летело.
Звонка сотового Санёк ждал, поэтому несколько тактов пропустил. Пускай послушают веселенький музончик вместо гудков. Коротенький обрубок огурца попытался выскользнуть из-под желтого наворота, капнул соус. Испачканной рукой Санёк полез в карман за телефоном. Мысленно чертыхнулся. И что же это у него за жизнь — что ни делает, все на него обижаются.
Голос Ильи не обещал ничего хорошего.
— Ты где? — с угрозой спросил он.
— К выходу иду.
— Вот и иди, — с нажимом на последнее слово произнес руководитель. — И будь там. Если я тебя у ворот не увижу, можешь вообще нигде не появляться! Ты меня понял?
Санёк готов был ответить что-нибудь едкое, чтобы Илья не думал, что он его боится. Но теперь уже потек кетчуп, надо было с этим нашествием бороться, и он всего лишь угукнул.
Столкнуть две обиды. А то и третью подтянуть. Хорошая мысль!
Первой в бой пошла Алиса. Она легким белым катером проплыла между группками экскурсантов и вышла четко на сидящего под елкой Санька.
— Лисичкин! Знаешь, чем все это закончится?
Санёк знал, поэтому молча встал и скромно вытер перепачканную в соусе руку о штаны.
Они замерли напротив него. Вся в белом — Алиса. В глазах ярость, на лице презрение. Макушкой маячит около ее плеча Илья. Раздосадован. А что такого произошло? Ничего. Живем! Вадя жмется к девчонкам. На скуле хороший синяк и ссадина. Правильно, может, начнет думать, прежде чем глупости ляпать. Шишкина впереди планеты всей. Рядом все еще ее соперница Дашка Абрамова. Анель и Кристи в сторонке.
Посмотрел Санёк на всех и захотелось ему закрыть глаза — до того ему эти лица надоели.
— Домой поедем, — буркнул он, потому как домой вдруг страшно захотелось.
И тут Шишкина фыркнула. Громко так и демонстративно. Мол, кто-то поедет, а кто-то здесь останется.