Глава 4. Сквозь прошлое
Он всегда так делал. Макар часто упрекал приемыша в том, что он обалдуй; Макар де приютил его, обогрел, накормил, а Дима все сторонится его. Мальчик старался один на один не называть Макара отцом, а при людях звал его папой лишь по несчастной необходимости. Впрочем, когда Макар тяжело заболел, он понял, что ошибался. Дима, будто совсем взрослый, взвалил на себя хозяйство, заботу о его жене и дочери. Он каждый вере подходил к нему, садился и горячая тяжесть сваливалась с груди уже немолодого Макара. Мальчишка обладал удивительным даром, и щедро растрачивая свои слабые, детские силы на него…
Через несколько дней, когда Макар начал оправляться от воспаления легких, от которого в деревнях и лечить то не умели, он удержал мальчугана за запястье и сказал:
— Не подходи ко мне больше.
Дима некоторое время смотрел на него мутными от усталости и изнеможения глазами, а потом глупо спросил:
— Но почему?
— Потому что ты мой сын, и я не хочу, чтобы ты умер. Я был неправ, когда ругал тебя. Да ты на себя посмотри! Ты же все силы на меня тратишь! А ну живо на кухню и поешь, а потом спать!
При этом он улыбнулся, а жена его оторвалась от вязания и вгляделась в приемыша глазами, полными благодарности и страха. Этот мальчик удержал ее мужа на белом свете, но по ночам он иногда принимался страшно кричать и звать свою мать, а с утра не помнил ничего из того, что ему снилось. Лишь одна Вовка не боялась его и все хватала за руку, когда мальчик начинал метаться в кровати…
Примерно через месяц после выздоровления хозяина, жизнь мальчика в теплой избе дядьки Макара кончилась. Ранним утром Макар разбудил Диму еще до сумерек и велел собраться, чтобы уезжать.
Они запрягли пегого мерина Сура в сани, собрали узелок с едой и самогоном, оделись тепло и поехали куда-то. Сур, выйдя за околицу, заупрямился, встал, как вкопанный, предчувствуя долгий путь, но Макар протянул его поперек хребта поводом, и мерин нехотя двинулся с места.
Их путешествие показалось Диме бесконечным, потому что стояли крепкий февральские морозы, мир вокруг казался однообразно белым, дыхание застывало в воздухе. Конь, пробираясь по глубокому снегу бездорожья, едва волочил ноги, все больше выбиваясь из сил. Мальчик грел руки в длинной шерсти Лиса и думал о Вовке. Ему было очень грустно расставаться с ней.
Они проезжали одну деревню за другой, останавливались на ночлег и отдых, но вскоре снова отправлялись дальше, оставляя за собой такой далекий и неправдоподобно уютный дом. Макар много пил с разными людьми в деревнях, а, прощаясь, всегда напоминал, ну… ты меня не видел.
Уже потом Дима понял, что путь до города занял что-то около недели вместе с тем днем, который путешественники провели у очередного друга Макара. Двинуться дальше не было никакой возможности — коню требовался отдых, да и Макару тоже, а, кроме того, на улице разыгралась жуткая метель так, что в двух метрах все тонуло в снежном, бешеном хороводе.
Но тогда для мальчика путь растянулся в долгие месяцы и Дима даже не смог радоваться, когда они, наконец, добрались до Малаховки. Его уже тогда гордо величали городом, но на самом деле это была большая деревня с десятком кирпичных пятиэтажек. Макар зашел в первый попавшийся магазин — маленькую бакалею, бедную, как и сама деревня. Полупустые прилавки покрывала пыль, цветок на низком подоконнике увял от холода. Диму Макар оставил у входа ждать и приглядывать за санями. Он долго разговаривал с хозяином магазина, а потом выглянул на улицу:
— Пес остается в санях, а ты, Димка, иди сюда…
И когда мальчик вошел в магазин, Макар сказал ему, указывая на пузатого, высокого мужчину в сером переднике:
— Вот, Дима. Ты умный парнишка, тебе нельзя больше у меня жить. Этот добрый человек согласился дать тебе работу. Будешь делать все, что он скажет. За это он будет кормить тебя и твоего пса и разрешит вам ночевать в магазине под прилавком.
Потом Макар вышел, и Дима как привязанный последовал за ним, потерянный и ничего не понимающий.
— Обо мне не вспоминай, — шепнул ему Макар на самое ухо, сгоняя пса с саней. — Никому не болтай о своем родстве. Ты же взрослый мальчик и понимаешь, что за тобой охотятся. Смотри, не зли хозяина, иначе окажешься в чужом городе совершенно один. В такие морозы тебе просто не выжить. Нож свой никому не показывай — отымут. Держись, сынок, я знаю, ты справишься. Если почуешь беду, если кто-то начнет тебя вдруг разыскивать, начнет называть знакомые имена — беги без оглядки. Постарайся наладить по городу связи, чтобы быть в курсе происходящего. Ну, давай!