И он, не торопясь, углубился в чтение.
Заран сидел с мрачным видом и желчно смотрел на меня.
Небо за окном гасло, наводняя комнату извилистыми черными тенями. Золотисто-оранжевый свет заходящего солнца словно копьями пронзал комнату и огнем горел на зеркале, полках, книгах… Как самый настоящий пожар.
— Ция… — Ректор отодвинул папку и, уперев локти с тол, потер переносицу. — Это, конечно, твое право… Ты куратор курса… Мне, безусловно, интересно, чем вызвано такое любопытное решение, но спрошу я тебя лишь об одном. Ты уверена?
Я открыто встретила взгляд его острых, напоминающих тлеющие угольки, глаз.
Думаю, изначально он хотел спросить, не замутняют ли мой разум эмоции. Но задавать такой вопрос менталисту, как минимум, неприлично. И смешно.
Заран вытянулся в струну, и ждал моего ответа словно вердикта судьи.
— Я уверена.
Ректор широко и по-доброму улыбнулся. Кивнул головой, будто решил что-то для себя.
— Я ожидал чего-то подобного от тебя, Ция. Касскэ и Наро хорошенько тебя разозлили, верно?
М-м-м? УльгРан настолько пристально следит за жизнью студентов? А я думала, что он по горло завален делами. Хотя, если вспомнить, что Магистры даже заключают пари на Учеников…
— Они не ведали что творили, разозлив менталиста. Впрочем, холодный гнев и расчет духовика им пойдет только на пользу.
Ректор вытянул из папки мое заявление, небрежно расписался и взмахнул листком в воздухе.
— Все, первый курс пристроен. Осталось самое тяжелое. Новый набор. У тебя нет кандидатур на примете?
Я вежливо улыбнулась.
— Я могла бы посоветовать ВиннЗарана, но он уже занят… Ох, УльгРан… Мы же не спросили самого Зарана!
— Не спросили? — ректор нашел глазами замершего безмолвной статуей Ученика. — Думаю, он не сможет отказаться. Правда ведь?
— Не смогу, — буркнул он. — Теперь уж точно.
После подписания должна была быть торжественная речь ректора. Поэтому я поспешила скрыться, дабы не попасть под горячую руку раздосадованного Ученика.
— УльгРан, мне нужно идти. Вы не могли бы посвятить ВиннЗарана без меня?
— А инструктаж? — спросил Высокий Магистр, будто ничего не понял.
— Потом, ближе к выпускному, если можно. Просто дел много. Вы же знаете, мы с АраКейном проводим исследования, и он просил меня быть…
Ректор не стал дослушивать. Он махнул рукой, отпуская, и тут же повернулся к Зарану. Ученик проводил меня многообещающим взглядом. Чую, набегаюсь я еще от него!
Студенты медленно брели по коридорам, стягиваясь к столовой.
Подумав про Кейна, который, наверняка, как и обычно полностью погрузился в свои схемы и чертежи, а про собственное бренное тело, которому, между прочим, хотя бы изредка нужно утолять свои потребности, забыл напрочь, я ностальгически улыбнулась. Осталось всего пара дней и все. Прощай, Академия, прощайте, Наставники, прощай мой курс…
В этот раз, как бы фантастически это не звучало, Кейн заметил меня первым.
— Ция! — окликнул он, и я, обернувшись, вздрогнула. — Ты опять про ужин забыла?
Я потрясла головой, стирая неожиданный испуг из памяти. Пора бы запомнить — чудовища по Академии не бродят. А если и бродят, то это либо Кейн, забывший посмотреться в зеркало и привести себя в порядок после серии экспериментов, либо несчастный, ставший жертвой Ура. Третьего не дано.
— Зато ты забыл снять очки, — и, потянувшись, стянула толстенные, выпуклые стекла. Именно их я и испугалась. Да, выглядел этот монстр, по ошибке называемый увеличителем, действительно страшно.
— Приноровился просто, заклинание в их структуру вплел…
Именно так чаще всего и происходит. Кейн совершает удивительные вещи мимоходом, не задумываясь о том, что это такое необыкновенное у него получилось. И только благодаря внимательным ассистентам многие замечательные мелочи, будь то заклинание мгновенного поиска или эти самые очки, не канули в Лету.
Некоторое время мы шли молча. Меня отчего-то одолевали грустные мысли. Бояться неизбежного — как глупо! Как бесполезно! Но именно этим бесполезным делом я в последнее время только и занимаюсь.
— Все будет хорошо.
Я подозрительно глянула на Кейна.
— Мы обязательно закончим это плетение…
И хотя имел в виду он положительный результат эксперимента, тревога, волной поднявшаяся за его словами, никуда не делась. Она ворочалась в груди, устраиваясь поудобней, но никак не могла найти подходящего места и замереть.
Слишком часто в последнее время я слышу эти слова: "Все будет хорошо".
И это заставляет задуматься.