Бестужев лениво развалился в кресле и смотрел в окно. Здесь он был дома, владел ситуацией, а потому мог себя вести так – удовлетворенно расслабленно. Его шестерка – а никем иным Кобрин быть не мог – старательно копировал поведение шефа. Получалось не очень. Лисицын же смотрел с интересом – давненько он не бывал в столице, начал уже забывать…
– Сейчас мы приедем в гостиницу, – голос дипломата прозвучал столь внезапно, что кто-нибудь более впечатлительный, чем Лисицын, мог и вздрогнуть. – Там заказан номер. Гостиница не наша, обычная.
– Снова маскировка?
– Она, проклятая. Располагайтесь, пообедайте – оплачено по принципу «все включено», так что не стесняйтесь. Ресторан там неплохой. После обеда за вами приедут. Вопросы?
– Как я узнаю тех, кто прибудет за мной?
– Вот они, – перед глазами Лисицына замаячили две фотографии. Ниже шариковой ручкой были накарябаны номера телефона и машины, а также ее марка. Ничего так машинка, к слову. – Запомнили? Вот и хорошо. Подъедут, заходить не станут. Позвонят, выйдете сами. Еще вопросы?
– Не перебарщиваете с секретностью-то?
– Береженого и Бог бережет…
– Да-да, именно так сказала монашка, натягивая на свечку второй презерватив.
– Послушайте, Сергей Павлович, – на сей раз Лисицыну, похоже, удалось его разозлить. – Вам не кажется, что уж это точно выходит за пределы вашей компетенции?
– Мне башкой рисковать, поэтому эти пределы я сам установлю. Ферштеен?
– Ну вы… Ладно, реально вопросы есть?
– Нет.
– Еще лучше. А мы, кстати, приехали. Все, Сергей Павлович. До вечера.
Гостиница оказалась средненькой. На стене были изображены четыре звезды, но по факту она тянула на три, максимум. Отечественный пафос во всей красе и довольно-таки убогом варианте. Впрочем, какая разница? За свою жизнь Сергей бывал в местах куда менее комфортных.
Ресторан действительно был совсем неплох, да и номер, несмотря на простоту, ему понравился. Во всяком случае, все чисто, опрятно, простыни свежие. Что еще, спрашивается, надо? Помыться с дороги, убрать со щек (дома, в спешке, не успел) наросшую за три дня щетину, которую принято называть брутальной, а сам Лисицын считал неряшливой, отдохнуть немного. В общем, когда запиликал телефон, Сергей чувствовал себя вполне бодрым и готовым к дальнейшим свершениям.
Звонок прозвучал аккурат в тот момент, когда Лисицын уже немного расслабился, но еще не успел задремать. Что, к слову, намекало сразу на несколько возможных вариантов. К примеру, те, с кем ему предстояло работать, успели неплохо изучить его привычки. Или, для разнообразия, где-то здесь установлены камеры – кстати, почему бы нет, если эта гостиница постоянно используется в качестве конспиративного жилья. В случайные совпадения Лисицын не верил совершенно. Кто-то скажет паранойя, а он – жизненный опыт и благоприобретенный цинизм.
Впрочем, не все ли равно? Он взглянул на экран телефона, убедился, что звонят именно с номера, который показал ему Бестужев, и нажал кнопку приема.
– Сергей Павлович?
Голос был совершенно незнаком, что, в общем, и неудивительно. Такой суровый, мужественный, располагающий к себе голос. Лисицыну и в той, прошлой, жизни, и в нынешней приходилось слышать подобные. Тогда – у штабных офицеров Арбатского военного округа, ныне – у преступников высокого полета. Опыт приучил его не верить обладателям подобных голосов. Увы, сейчас это мало что значило. Попала собака в колесо – пищи, но бежи.
– Слушаю вас внематочно.
Пауза была короткой, почти незаметной. И голос в трубке не изменился совершенно. Во всяком случае, на мелкую подначку собеседник не поддался – плюс очко его умственным способностям.
– Сергей Павлович, машина ждет внизу…
На сей раз в секретность играть не стали. Во всяком случае, не перестарались – «тойота» выглядела одновременно и достаточно неприметной, чтобы не привлекать взгляд, и вполне респектабельной. Первое достигалось наличием на дороге еще кучи таких же автомобилей. Многие, заработав достаточно денег, старались приобрести нечто подобное – большое, удобное, мощное и вместе с тем не запредельно дорогое. Ну а респектабельность – это, скорее, традиция, в России любят и уважают джипы.
Сергей присмотрелся… Ну да, вот он, завершающий штрих. Ни одна государственная машина не будет разрисована хоть чем-то помимо заводской краски. Ерунда, конечно, однако в сознание обывателя это вбили наглухо. Соответственно, всевозможные аэро графии могут привлечь внимание – и в то же время отвести взгляд. А всевозможные скромные надписи-шильдики-фенечки и внимания-то не привлекут, но подсознательно человек свяжет их с чем угодно, кроме госслужбы. Здесь именно такую и сделали, среди молодящихся любителей потусить весьма популярную, к слову. Нашествие. Рок-фестиваль… Да уж, фестиваль «Нашествие» – это круто! Нашествие – главное приключение лета. Нашествие – это девиз саранчи.