— Бред какой!
— Попытка не пытка.
Муж достал блокнот и стал изучать записи. Некоторое время они сидели молча.
— А что мы решили насчет дома, Том?
— Я за то, чтобы купить Элмвуд-Милл. А ты?
— Мне он тоже нравится, но его уединенное расположение меня все же беспокоит.
— А я думаю, что это, наоборот, замечательно. Никаких соседей поблизости. Мир и покой! Разве плохо?
Она неуверенно посмотрела на него.
— Слушай, — заявил Том, — такой шанс упускать нельзя. Надо позвонить в агентство и сказать, что мы согласны.
— Хорошо.
Вернулась доктор Стентон и села напротив них.
— Ну, все не так уж и плохо. По сравнению с прошлым разом состав спермы улучшился. Правда, у вас непроходимость одной маточной трубы, миссис Уитни, это не очень-то хорошо, но шанс забеременеть все же есть. Если вы пожелаете снова попробовать ЭКО, мы будем рады вам помочь, хотя очередь у нас большая, ближайшая запись только на ноябрь. Я перешлю результаты анализов вашему врачу, — продолжала она. — Увы, панацеи в данном случае не существует, однако падать духом не стоит. Желаю удачи.
Они спустились на симпатичном лифте с плюшевой обивкой и ковром на полу.
— Ну, что скажешь?
— По крайней мере, тебе лечение пошло на пользу. — Чарли взяла мужа за руку. — У меня отличное настроение. Наконец-то мы нашли подходящий дом. Ты позвонишь агенту?
— Ну а как иначе, — огрызнулся он, выдернул руку и засунул ее в карман куртки. — Я же сказал, что позвоню.
— Если хочешь, я могу и сама с ними связаться.
— Я ведь сказал уже, что все сделаю! — Том сгорбился и прислонился к стене лифта, словно капризный ребенок. — Что-то я начал сомневаться насчет покупки дома.
— Почему? Несколько минут назад ты уверял, что нельзя упускать такой шанс.
— Ко мне каждый день являются люди, которые переехали в другое место, потому что полагали, будто это спасет их брак.
— И как прикажешь тебя понимать?
Он промолчал, и Чарли пожала плечами, жалея, что произнесла вопрос вслух, потому что отлично знала, как это следует понимать.
5
Мотор хрипло взревел, когда машина увеличила скорость. Черный капот холодно сверкал в лунном свете хромированным радиатором. Когда мужчина переключил передачи, дважды прогрохотала выхлопная труба, после чего звук мотора выровнялся. Посверкивали тусклые белые огни приборов, и тоненькая иголочка спидометра резкими толчками металась между цифрами 60 и 75. Волнующий трепет от этой скорости, этой ночи возбуждал. Ее охватило чувство неуязвимости, когда машина пронеслась мимо ряда деревьев, разделяющих поля, и фары высветили застывший мир света и теней.
Это смахивало на фильм, однако происходило в реальности, и она была ее частью. Она чувствовала вибрацию автомобиля, ледяной холод ветра, трепавшего ей волосы, видела стальные точки звезд над головой и ощущала стоявший в воздухе запах мокрой ночной травы.
Она словно боялась, что сейчас раздастся щелчок и ей придется опускать в щелку очередную монетку, чтобы аттракцион вновь заработал. Она жевала резинку, мятный запах которой уже улетучился, но она все жевала… потому что это ведь он угостил ее… потому что девушка в кинофильме, который они только что смотрели, тоже жевала резинку… потому что…
— Кто с вами в машине?
Женский голос, говоривший с американским акцентом, возник откуда-то издалека и словно бы из иного времени.
Звук мотора снова изменился, потому что дорога пошла вниз, а затем опять вверх. Мимо проносились деревья, телеграфные столбы, дорожные знаки. Он резко затормозил. Автомобиль завихлял змеей, заскрежетав покрышками, когда они круто свернули влево. Она вцепилась в ручку дверцы, потом машина вновь набрала скорость, и она расслабилась: откинулась назад, утонув в мягком сиденье. Казалось, и ее тело, и автомобиль, и дорога, и ночь слились воедино. Под ложечкой у нее засосало, и она, не сумев сдержать улыбки, в смущении отвернулась, не желая, чтобы он видел это; ей хотелось сохранить свое волнение в тайне. Его рука отпустила руль и стиснула ее бедро. Глубоко внутри себя она почувствовала влагу.
Сегодня ночью. Это случится сегодня ночью.
Его рука поднялась, и послышался скрипучий треск от переключения передачи. Потом рука вернулась обратно, уже более дерзкая, и начала задирать ей юбку, пока она не ощутила на своей обнаженной плоти повыше чулок холодные пальцы.
— Ох, — вздохнула она, прикидываясь ошеломленной, и слегка отодвинулась: не хватало еще, чтобы он счел ее слишком доступной.