Сыграть на родительских чувствах, торговаться для злоумышленника заведомо провальный вариант. Седрик другое дело — он наследный принц, а я бастард и этим все сказано. Все связи, как и общение с окружением отца я порвал еще пять лет назад, когда навсегда покинул дворец и вступил на службу в армию Истерроса.
— Кто может подтвердить характер вашего ранения?
— Те, кто был со мной в валлийском подвале, ныне они мертвы. Вид и глубина раны подробно описаны в заключении лекаря уже в Талассе.
В нем же указаны повреждение мягких тканей, типичные при попадании валлийского яда в организм. Об этом мне поведал сам лекарь, осмотревший сотни трупов воинов, павших от этой отравы.
— Валлийка дала противоядие. Кто она и почему по — вашему это сделала?
— Имя девушки, как и мотивы ее поступков мне не известны.
Действительно, чем руководствуется человек, идя на столь отчаянный и противозаконный шаг, оказывая помощь обреченному врагу, кроме как состраданием, симпатией или любовью? Зачем вообще меня туда притащили? Если бы валлийцы хотели выведать ценную информацию или обменять вряд ли бросили бы связанным по рукам и ногам вместе с мертвецами без еды и воды на целую неделю. В любом случае, по моим подсчетам именно столько я провел там, в темноте, среди смрада разлагающихся тел, прежде чем трупы наконец убрали, а она явилась вновь с куском хлеба и кружкой воды.
Шаали приходила с наступлением темноты, мазала плечо, что — то шептала, гладила по волосам. Помню обжигающий поцелуй, и горячие слезы, падающие мне на грудь. Уже упоминал, что раны на мне заживали поразительно быстро, и эта не стала бы смертельной, большее разрушение оказал яд, попавший в кровоток. Когда я чуть окреп, ее ласки стали смелее. Она протяжно пела на родном языке мелодичные, грустные песни. Должно быть, я напомнил ей кого — то дорогого и далекого, кого она имела несчастье потерять на этой войне. Ее губы умоляли, а руки просили дать больше, и я поддался… Вспоминать больно, ведь воин не должен иметь слабости, а она ею стала. После той, памятной ночи она пришла лишь раз — перерезать веревки и открыть замок подвала.
Так я сбежал, вернулся в лагерь к своим и снова встал в ряды истерросцев, ведь вопрос не в том, КОГДА умереть, а в том, КАК и во имя чего. Сознавал, что обречен… С той минуты, как попал в плен начался обратный отсчет. Качели. От преступления до возмездия, от выздоровления до неминуемого суда Военного трибунала.
За время моего отсутствия наступательная операция ценой многочисленных человеческих жертв продвинулась к столице Валери, где состоялся первый настоящий полноценный бой, а не игры в прятки. Десять тысяч истерросцев против шеститысячной армии валлийцев. Голубое знамя с кровавым солнцем против оранжевого неба с черными воронами. Их конница против нашей пехоты. Несмотря на численный перевес нас просто теснили в ловушку, прижимая со всех сторон острыми копьями. Постепенно круг смыкался, образуя грязное месиво тел, где уже не различишь своих и чужих. Кто — то перешел на рукопашный, пуская в ход зубы и ногти. Остаться живым в таком бою словно заново родиться, сохранить жизнь барахтаясь, измазанным с головы до ног жидкой мешаниной из раскисшего мокрого снега, земли, людской и лошадиной крови, развороченных кишок и вытекшего дерьма. И только глаза воинов по — прежнему блестели взирая вокруг лютой, звериной ненавистью, глаза, имеющие лишь одну цель — ухватить противника, поудачней вцепиться, порвать, уничтожить, стереть друг друга с лица земли, не обращая внимания на распоротые горла с фонтанирующей кровью, обрубленные конечности, стоны, хрипы, и срежет стали о сталь.
Я старался не отращивать длинных ногтей, после атаки приходится вычищать ножом чужую засохшую кровь, что само по себе хоть привычно, но мерзко. Пытаясь не думать и не вспоминать, затуманивать разум крепким, обжигающе — ледяным ширасом. Чем страшнее схватка, тем сильнее откат. В такие моменты особенно четко понимаешь какая ослепительная и обаятельная вещь жизнь, ничем нельзя приукрасить или оправдать отвратительную изнанку смерти.
Тем более войны завоевательной. Но авторитет отца велик, его решения не оспаривались. Приказ — действие. Все предельно четко, как и должно быть в великой армии. И все — таки упорство валлийцев вызвало во мне восхищение. Полагаю, это побочный эффект за все пережитое мною.