После пережитой трепки Лейя ни произнесла вслух ни единого слова. К счастью, к ней не приставали: в душу не лезли, не утешали, не заглядывали в горящее лицо, с распухшими от влаги глазами. Так прошло два дня в полной изоляции практически без воды и упорно отвергаемой пищи. Спала на животе, ибо даже малые повороты доставляли нестерпимые страдания. Потихоньку научилась вставать, передвигаться по комнате, избегая прогибов в спине и натяжения кожи. Общее состояние оставалось депрессивным, близким к смерти — привычный мир исчез, оставляя горькое привкус отвращения и ноющей пустоты. Выводы были просты: на мысе никогда не стать счастливой, все хорошие начинания грубо обрываются. Человеческая жизнь не стоит ломаного гроша. Ничтожества торжествуют, достойных людей стирают с лица земли.
За окном мягко падал снег и раздавался заразительный смех дочери Скалона. Пара лучников играла с ней в снежки, перебрасываясь ими сквозь открытую решетку калитки стены гарнизона.
Комок снега Питера Фалька стукнул по пушистой шапочке Амины, угодив ей в самый затылок.
— Ну, держись! — пригрозила та, и кинула ответный шар, но промахнулась!
Мечник оказался изворотливым и ловким, вовремя пригнулся. Несколько арбалетчиков, предварительно заготовив целый арсенал «боевого орудия» разразившись хохотом метали без остановки.
В утепленном плаще неподалеку, робко топталась Арья, пряча кисти в меховую муфту.
— Иди к нам, тут весело, не бойся! — крикнула Амина и махнула рукой в свою сторону, приглашая младшую Сойлер присоединиться к игре. Та отрицательно качнула головой и побрела в дом.
В этот момент Лейя ощутила себя мертвой, полностью стертой и равнодушной к радостям жизни, и наслаждениям, даже к таким простым и естественным, как получает Амина. Ладно она, а что с сестрой?
Приготовила перо и чернила, а из сундука достала заброшенный дневник. Вести регулярно давно перестала: нет смысла дублировать события, марать бумагу испестряя ее упоминаниями одних и тех же лиц, однообразным скудным меню, пересказом плоских шуток и бессодержательных разговоров. Покусав кончик пера, указала дату и написала краткую пометку:
«В.М. неожиданная встреча под вечер. Живые чувства. Восторг! Утром наказание. Плети раскаяния не вызвали, лишь прибавили твердости относительно правильности поступка».
Полистав немного, спрятала тетрадь под тяжелую кованую крышку и заперла на ключ. Ожившая плоть потребовала пищи. Пустой желудок отозвался урчанием, напоминая о резко накатившем, нешуточном голоде. Молодой организм бунтовал против угнетения, жаждал пополнить потраченные ресурсы живительными соками. Накинув шаль из белого козьего пуха спустилась в кухню, где у Франциски кипело на очаге что-то аппетитное, вроде супа. От источаемого аромата засосало под ложечкой и закружилась голова.
На скрип дверных петель рейна обернулась, ее лицо озарилось приветливой улыбкой.
— Хвала Всевышнему! Думала, не скоро оправишься, но ты ведь сильная девочка. Садись, моя шайна. Сегодня мясная похлебка с ячменем. — Вытерла руки полотенцем, наполнила тарелку горячим содержимым из котла и подала на подносе вместе с большим куском ржаного хлеба.
— Как себя чувствуешь?
— Сносно.
— Ешь. Ешь, милая, поправляйся. Когда еще появится мясо, за него на базаре дерут в втридорога. Этьен сетует на убывающее продовольствие в резервуарах. Он озадачен, как быть дальше. Последний обоз из Астры пришел налегке. Яиц, сыра прислали мало, а мяса же всего двадцать фунтов на месяц, на такую прорву солдат. Скоро останется соленая рыба и маринады. Мука плохая, горькая. Похоже мельники полыни подмешали? Тесто почти не клеится и рвется в руках.
Повар Этьен прав: год выдался неурожайным, лето холодным с частыми проливными дождями, дело усугублялось поборами Роана. В такие зимы крестьяне отчаявшись, употребляли в пищу кору с деревьев, а населению гарнизона, в том числе солдатам существенно урезали пайку.
Ела медленно, не поднимая головы, наслаждалась похлебкой. Ей не хотелось вникать в подробности перебоев с продовольствием и ловить сочувствующие, жалобные взгляды Франциски. Знала, что та опекала их с сестрой, в ее обществе испытывала приятную теплоту, заботу и отвечала тем же.
Отдаленные шаги предвещали приближение отца. Вот его меньше всего ожидала увидеть: столкнуться нос к носу после унизительной выволочки, событие не из приятных. В этот час он, как правило, занят, однако нашел время… для чего?