— А мама? Когда она вернется…
— Твоя мать не вернется! — оборвал комендант. — Прошло семь лет, она мертва! Сколько нам еще ждать у моря погоды? Я страдал, унижался, собирал пыль с ковра у ног Главы Роана, умоляя помочь вернуть жену домой. А получил лишь ответ в обтекаемой форме в виде издевки, который постыдно воспроизвести вслух, — он что-то невнятно пробормотал и грязно выругался.
— Растил вас, как мог, — осекся он. — Я ведь совсем не стар, соскучился по теплу и женской ласке. Впервые за долгое время полюбил и заслуживаю счастья, верно?
— Боже, отец. — Потрясенно прикрыв рот рукой Лейя мотнула головой, желая избавиться от неприятного осадка. — Пусть так. Я не берусь судить тебя. К тому же, мужская сущность вожделела сына. Но, искренне ответь: почему ты не пытался бороться за маму?
Публичная казнь не проводилась, значит она в тюрьме или на острове среди заснеженных сопок, где добывают красное золото. Отец прав. Разве можно семь лет протянуть в столь суровых погодных условиях? Даже на мысе «Марли» морозы не такие крепкие, как там.
Кристофер устало потер ладонями густо покрасневшие щеки.
— Как именно я должен был бороться? Раскроить череп Палачу и всем его прислужникам? — шипел отец, забыв о мерах предосторожности, ведь их могли услышать посторонние. — Меня бы махом повязали, а вас с Марьяной отправили в приют. Дальнейшая участь, полагаю, не требует пояснений, — с досадой подытожил он.
Разговор принял столь серьезный оборот, что Лейя забыв про обиды и боль, радовалась неожиданной откровенности родителя и попыталась задать наиболее важные вопросы, интересующие ее.
— Разве только шайна Сойлер исчезла? Сколько высокопоставленных лордов и лэрдов лишились жен и детей? Почему вы молчите, почему миритесь, безропотно глотаете издевки и закрываете глаза на беззаконие? Если один подаст голос, присоединятся остальные. Или ты правда считаешь маму виновной? Никак не могу понять… Шестнадцать лет назад вы участвовали в перевороте, вы поддержали такую власть? Аарон не может не знать о злоупотреблениях Роана. Он их поощряет, я права? Боюсь, политика нашего дерра с каждым годом становится нестерпимо удушливой. — Лейя замерла, поджав губу, как человек балансирующей буквально на грани. Только что она эту хрупкую черту практически перешла. Плотину прорвало, остановить свои догадки и замолчать оказалось сложно.
— Прикуси язык! Не смей чернить императора! — прогрохотал отец, даже ноздри затрепетали. Высказывание дочери всколыхнуло волну недовольства.
— Ты не застала порядков Кольби. Аарон создал непобедимую армию из разрозненного войска. Искоренил традицию содержания фавориток, изъял земли монастырей и храмов в пользу государства, отменил клеймение преступников — рабов. Присоединил к Истерросу новые территории, навел порядок в Малом Совете, учредил Совет старейшин! Мои предки полвека томились в опале, нас лишили имущества и прав наследования. Благодаря новой власти, я больше не захудалый, отвергнутый всеми барон, а лорд, и ты — шайна. Наша семья владеет собственной квартирой в Талассе!
— Владеет — ключевое слово. «Пока» владеет, отец: что дали могут легко изъять обратно. Великое благо быть шайной, кроме титула у меня нет ни одной привилегии! Роан похитил главное, что мы имели — сердце семьи, хранителя очага, и уж сомнительное преимущество владения квартирой на фоне исчезновения самого близкого человека выглядит крайне кощунственно, — ворчливо ответила девушка.
— Должно быть я неверно выразился, но не торопись с выводами, дочь. Я упомянул, что привез из Астры хорошие вести.
— Что именно?
— Приглашение на вступительные экзамены в Академию.
Прокашлявшись, отец пошарил в кармане подлатника, и протянул небольшой желтоватый конверт.
— Вот. Держи.
Маска безразличия на лице шайны Сойлер пошатнулась. Пальцы коснулись шероховатой бумаги.
— Но…
— Майрион эль Хаар стал преподавателем и, похоже, переговорил с ректором. Решено допустить тебя к испытаниям.
Ошарашенная девушка не могла проронить ни звука.
— Хотел отдать раньше, по приезде из Астры, но зайдя к тебе — нашел комнату пустой. А потом, если честно, желание порадовать сменилось приступом бешенства.