– Ах, это, – Сатана засмеялся негромко, остановился и поднёс руку Эми к губам, касаясь кожи едва-едва. – Я бы сказал, что пусть это будет моим секретом, но это всего лишь джамп. Одна из побочных ветвей. Что-то вроде временных искажений. Передача изображения и звука. Спросите деда. Он сможет это лучше объяснить. Не прощаюсь, ангелочек. И надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, у тебя уже будет список вопросов. Интересно будет побывать с той стороны от тебя…
Остановив машину, Сатана сел в неё. Отъехала та не очень далеко, прежде чем взорвалась на мелкие осколки. Заплакали стеклянным дождём витрины и окна, Эми поправила волосы, лезшие в глаза, надела на палец перстень, ойкнула от боли, когда тот вцепился в кожу десятками мельчайших нано-лапок, и повернулась к подошедшей Лан Тинг.
– Успешно изображала из себя пугливую дурочку, – поприветствовала её Эми, засунув руки в карманы. – Итак, что теперь?
Лан ухмыльнулась, пряча устройство дистанционного управления бомбой в карман.
– Ты сдохнешь и без меня. Только до этого тебе предстоит пережить парочку очень неприятных суток. Я постаралась сделать так, чтобы Змей не сдох. Но он не сможет двигаться в ближайшее время, а наши палачи очень любят забавляться с иностранками. Особенно такими как ты. Необычными. Экзотичными. Ты не продержишься долго. А… я постараюсь, чтобы тебе достались только лучшие из лучших.
Эми рассмеялась Лан в лицо. Она смеялась, когда азиатка удерживая её в захвате, под прицелом десятка человек, ввела в её вену какое-то лекарство. Смех стих мгновенно, когда оперативница завалилась вперёд. И ловить её никто не стал.
Пнув поверженную противницу, Лан Тинг облизнулась:
– Заберите, и снимаем кордон, убираемся отсюда. Нам здесь больше нечего делать.
Спустя мгновение на улице никого не осталось. Только выла сигнализация в каком-то офисе…
Варга закрыла за собой мягко дверь, выдохнула и убрала пальцы с рукояти офицерского револьвера.
– Давненько я не испытывала такого резкого желания кого-нибудь убить, – пробормотала она, повернулась и уткнулась лицом в темно-синий мундир. Хотела дернуться, но мужские руки на талии её удержали.
– Простите, леди, – в голосе Серхио не слышалось и тени акцента. – Но ещё немного, и вы свалитесь прямо здесь. Не могу допустить этого. Может быть…
Мужчина попробовал сделать шаг и не смог, Леда сцепила на его спине руки, не отпуская.
– Ещё минутку, – прошептала она, – пожалуйста.
– Леда…
– Я понимаю, что мы её найдём. Но Змей в операционной, военные прячут взгляды и собираются строчить отчёты, но никому и в голову не придёт поднять свой зад от стула и сделать хоть что-то! Действительно сделать, а не трепать языком!
– Леда…
– Самое страшное, что всё отлично знают, у кого она. Но никто, никто… ни один человек в действительно не решится пойти против Триады. Какой толк?! Какой толк… – Леда разжав руки, начала оседать, ноги её уже не держали. Плечи бесстрашной леди Дракулы дрожали, а по лицу текли слёзы. – Какой толк от этих всех структур, если они не могут спасти даже одного человека?!
– Я не думаю, что это оправдание для них, – Серхио, удержав Леду на ногах, накинул свой пиджак на вздрагивающие плечи Леды, – но они спасают десятки, сотни людей. А одного человека спасать всегда куда сложнее.
– Почему тогда у Эми это всегда получалось?! Почему?!
– Потому что Эммануэль – это Эммануэль. Мы не она, но мы тоже можем кое-что сделать. У нас есть связи, у нас есть план. Мы найдём её.
– Я в этом не сомневаюсь, – алые пустые глаза поднялись на Серхио, Леда покачала головой и тихо сказала: – я просто боюсь, что когда это случится, будет слишком поздно.
– Мы не допустим этого.
– Вы уже этого допустили, Серхио. МЫ это допустили, никто ничего не сделал, а значит – всё, что с ней случится – это будет и наша ноша тоже.
Мужчина промолчал, не находя слов. Всё было так и не так одновременно. Но как сказать почти сломленной женщине, что сейчас точное местоположение капитана Борисовой-Лонштейн ищут те, кому нет никакого дела до официального сопровождения, до бумаг или до того, против кого они вышли. Пока военные не желали пачкать руки и объявлять войну Триаде, вокруг неё уже сжимались кольца тех, кто мог и кто хотел это сделать…
И свои усилия объединяли люди, которым раньше и в голову бы не пришло не то, что сотрудничать, думать о сотрудничестве друг с другом. Но чем больше времени проходило, тем отчётливее все эти люди понимали, что у них ничего не получается.
Очень скоро в своём бессилии расписались даже те, кто считал, что может найти то, не знаю что, там не знаю где… Вот только…
… Эммануэль найти не получалось…
В себя Эми приходила очень тяжело, открывала глаза и снова соскальзывала на тонкую грань между сознанием и бессознательным. Вокруг кто-то суетился, кричал, она не понимала ни слова. Звуки проходили сквозь рассудок набором бессмысленных суетливых значков, не оставляя понимания.
Боль была где-то далеко-далеко, а рядом была только пустота.
Она змеиными кольцами обматывалась вокруг неё, укачивала, уговаривала, что можно поспать, что нужно спать, это хорошая идея, это правильный вариант.
Это… это… это…
Эми не понимала.
Но послушно соскальзывала на пограничное состояние между тем, кем она была и тем, кем она никогда не хотела быть.
Когда в следующий раз с огромным трудом она вынырнула на поверхность, уха коснулся раздражающий мерзкий писк. С таким писком работают эти жуткие системы жизнеобеспечения. С таким писком они отсчитывают зачастую последние часы жизни хороших ребят и девчонок.
Хмыкнув, неужели пришла пора записывать в эту категорию и себя, Эми открыла глаза.
Потолок плыл вокруг, точно так же, как и высокие прутья решётки, и каждая считала своим долгом подмигнуть, насмешливо вильнуть, изогнувшись в причудливом танце.
– Одурманена? – спросила хрипло девушка в воздух.
И тут же над ней склонилась высокая фигура в белом-белом халате. Фигура тоже качалась, не желая складываться в единое изображение.
– Да. Наркотик был отличный, но, видимо, на какие-то компоненты у вас резкая непереносимость, мисс Лонштейн. Так что… мы предприняли все необходимые меры, в вашем теле не осталось никаких следов дурмана, но…
– Я… лекарства?
– Да. Нам пришлось применять тяжёлую артиллерию, так вроде бы говорите вы, русские?
– Что-то вроде, – согласилась девушка, устало закрывая глаза. – Что… вы мне ввели?
– Антидот. Мы знали, что вы недавно проходили курс после сильной интоксикации, но нам и в голову не пришло, что они до сих пор не вывелись и вашего организма, так что, вы одурманены лекарствами.
– Сколько продлится эффект?
– Несколько часов – как минимум, несколько суток – как максимум.
– Как долго…
– Вы не заметите, как пройдёт это время, мисс, вы будете спать. Спать…
Ресницы дрогнули, Эми расслабилась, закрывая глаза. Что ж, иногда особенности собственного организма это такая полезная штука. Особенно, когда одна идиотка, хоть и красивая, но абсолютно не умеет читать личные дела, в которых это было всё написано подробно и …
Последняя усмешка была неуловимой. Перед тем, как до личных дел в своё удовольствие добралась Лан Тинг, с ними поработал Сатана? Кому как не ему было знать, кто именно пришёл в патруль?
Тяжелое забытье накатывало волнами. Прерывистые звук систем жизнеобеспечения подсказывал, что организм успешно сражается со всем, что в него заливали, периодически заставляя врачей носиться вокруг, пытаясь понять, как спасать пациентку.
А пациентка уже не знала, хочет ли она жить или уже и этого не очень хочет.
Мир перестал быть таким уютным и спокойным, каким был.
Да и стоя на самой границе между жизнью и смертью многое можно пересмотреть, переделать, передумать… понять.
Когда Эми в следующий раз открыла глаза, над ней стоял человек в военном мундире, качая головой.