Я аж замер от таких искренних слов в свою сторону, она впервые за такое время назвала меня на «ты».
— Хорошо, Маш, вопрос, это твоя была записка на памятнике «Всех поубиваю, Демины! Всю вашу семейку» на похоронах Алексея?
Маша тут же успокоилась. Она посмотрела на меня опухшими глазами, в которых я видел сожаление. Глаза были бешеными, но она их опустила на землю. Маша не ожидала такого в моменте, но узнать я должен. Сразу поняла, что речь о ней идет. Вот, паскуда, же. Угораздило же меня, а! Она быстро начала уходить в машину, чтобы не разговаривать со мной.
— А куда ты пошла? Я тебя не отпускал! Зараза ты такая! Ох, Мария, допрыгаешься!
Издалека я слушал звук сирены. Было не сильно темно, поэтому сумел разглядеть. Отлично, наряд уже подъехал. Сейчас будем выяснять, что да как.
— Малиновский, иди к ментам и найди сторожа, выясни, где этот тип прохлаждался и какого хрена памятники оскверняют! Заяву сейчас приду, напишу.
— Понял.
Через час вся эта «чертовщина» закончилась, и мы уехали с этого места. До сих пор не могу поверить, что все это в действительности происходило. Это так абсурдно, на самом деле. Как только появляется Маша, так сразу начинается охота на ее голову. Для чего? Кому это нужно? Вопросов больше, чем ответов.
— Теперь ты понимаешь, что должна жить у меня?
— Обойдетесь, — она надулась и отвернулась от меня.
— Маша, мать твою, как ты не понимаешь!? Сегодня эта ситуация была ловушкой, им нужна была ты! Чтоб разломить такой памятник, а там хороший камень, — подметил я, — нужно как минимум несколько часов! Если бы это правда был вандализм, не стали бы такой фигней заниматься и тем более, именно Леши. Ты сама то подумай! Слишком сложно для вандализма разломать камень, а там хорошо постарались.
— Бред какой-то, кому я сдалась? — вытерла она слезу, но все так же сидела неподвижно.
— Хорошо… — я тяжело выдохнул… — Хорошо, тогда почему они звонили именно тебе? Они мне должны были звонить, все на меня оформлено, да и ухаживают с моего посыла все время! Откуда у них твой номер?
Она, наконец, глубоко задумалась над происходящим и повернулась ко мне.
— Не знаю, а может это вы это все подстроили, чтобы затащить меня в это свое поместье! Вам же так этого хочется, только я не понимаю зачем. Я вам никто.
— Ну, как же, ты тоже близка для меня. Он был твоим другом, да и кроме матери, да бабушки и тебя, никого у меня не осталось. Маш, ты подумай, сегодняшняя ситуация может повториться, это было предупреждением для нас. Подумай, в поместье тебя никто не посмеет тронуть. Куда нужно, тебя будут возить.
Конечно, в прошлый раз, про полчаса езды я слегка соврал. Тут полтора часа минимум, и то, если гнать, как я это делаю.
Машенька осознанно на меня посмотрела, но ничего не ответила. Она такая заплаканная, хочется ее обнять, как плюшевую игрушку и больше никому не отдавать. Даже смотреть запрещено.
— Я подумала, — тяжело вздохнула она, ее нижняя губа дрожала, — я согласна, поехали. Мне уже это все не нравится.
Глава 8. Ты в безопасности
Маша
Пока мы ехали домой, как бы странно это не звучало, я думала, кому и зачем это все надо? Деньги? Ну, с империей Деминых точно не сравнится доход мой. НО! До всего этого ужаса меня никто не трогал, да и не было в мыслях вновь увидеть Александра, значит, дело именно в нем. Неужели он решил убрать меня? Еще эта надпись в книге не дает мне покоя: не доверяйте близким. Господи, что ему надо? Я косо посмотрела на него, он читал какую-то папку, весь такой деловой, капец. Когда мы подъезжали, из окна был виден свет и то, как силуэты передвигались по дому. Дом был оформлен в белом цвете и он был внушающего размера. Молодец, Саш, отгрохал дом, надеюсь, только меня в нем не грохнут.
— Очень красивый дом, внушающий, — внезапно выпалила я и упала в сугроб.
— Маш, аккуратнее, здесь немного замело, поэтому сейчас будем сушить обувь. Семеновна… то есть, Полина Семеновна, поможет освоиться в доме, я сейчас, боюсь за работу сяду.
— Хорошо, — Александр помог мне подняться, а я отряхивала пальто, все равно сушить придется.
Внутри нас встретили вкусные запахи, я бы сейчас не отказалась от еды, очень есть охота.
— Ой, здорово, дети, — зашла женщина, немного хромая на ногу, — я вот еду приготовила, будете?
— Семеновна, я поработаю немного, потом поем, — сказал Александр, снимая обувь.
— Знаю я, эти твои ночные в сухомятку угощения, быстро за стол, гостью прими.
— Семеновна, потом, все потом, — быстрым шагом ушел Александр, а Полина Семеновна шуганула его полотенцем.