В тот момент я не поняла этого. Не поняла, даже увидев, что призрака нет более в отсветах пламени. Он исчез бесследно — осталась лишь приятная для глаз игра теней на старом персидском ковре.
Элджернон Блэквуд
ПУСТОЙ ДОМ
екоторые дома, как и определенные люди, словно источают зло. Если речь идет о человеке, отталкивающая наружность ни при чем: он может обладать открытым взглядом и простодушной улыбкой; и все же после самого краткого общения с ним приходишь к твердому убеждению: в его душе есть очевидный изъян, она исполнена мерзости. Вокруг такого средоточия порока, невольно выдавая его, вьются тайные недобрые мысли, и всякий, кто приблизится к нему, немедленно шарахается прочь, как от зачумленного.
Вероятно, то же самое можно сказать о зданиях: атмосфера злодеяний, от которой мурашки бегут по коже и волосы встают дыбом, сохраняется под крышей дома много лет спустя после того, как уходят в мир иной негодяи, повинные в преступлениях, совершенных здесь. Звериная ярость убийцы и ужас жертвы отпечатываются в сердце не причастного к трагедии наблюдателя, и неожиданно он понимает, что нервы его до предела напряжены, дрожь сотрясает тело, и кровь стынет в жилах. Припадок ужаса поражает беднягу без видимой причины.
Внешний вид этого строения вовсе не вызывал мыслей о тех кошмарах, что, по слухам, таились внутри. Дом не казался пустым и заброшенным. Он стоял на углу людной площади и выглядел точно так же, как соседние особняки: столько же окон, балкон с видом на скверик, белокаменные ступени, ведущие к парадной двери, массивной и черной; ничем не примечательный задний двор — полоса зеленой лужайки с аккуратным бордюром из ящичков с цветами, отделенная стеной от других палисадников. Число печных труб на крыше, ширина и наклон ее скатов, даже высота грязноватых перил над входом в полуподвал — все совпадало.
Тем не менее, этот дом на площади, похожий на пятьдесят неказистых зданий по соседству, на самом деле разительно отличался от них — самым ужасным образом. Невозможно объяснить, в чем заключалось это очевидное, хоть и незримое отличие. Всему виной не только фантазия, подкрепленная суеверными домыслами: побывав в этом доме, люди, не осведомленные о его дурной славе, в один голос заявляли, что даже под страхом смерти не вернутся обратно, поскольку здешняя атмосфера порождает в их душе неподдельный ужас; репутация особняка стала почти скандальной после того, как несколько злополучных жильцов по очереди вынуждены были съехать оттуда в кратчайшие сроки.
Когда Шортхаус в выходной день выбрался на другой конец города — навестить свою тетушку Джулию в маленьком коттедже на приморском бульваре, то обнаружил, что вид у нее крайне таинственный и взволнованный. Утром он получил от нее телеграмму туманного содержания и приехал, не питая иллюзий, что весело проведет время, но едва коснулся ее руки и поцеловал в щеку — сморщенную, точно печеное яблочко, как почувствовал исходящий от нее электрический ток азарта. Впечатление усилилось, когда он узнал, что других гостей не будет, а его вызвали ради весьма необычайного дела.
В воздухе нарастало напряжение, и, должно быть, неспроста: почтенная старая дева, одержимая страстью к научным экспериментам, обладала не только острым умом, но и силой воли, и привыкла всегда добиваться поставленной цели правдами и неправдами.
Завеса тайны приоткрылась вскоре после чаепития, когда тетушка взяла племянника под руку, и они вышли прогуляться по морскому берегу в закатных лучах.
— У меня есть ключи! — объявила она радостно, и в то же время немного испуганно. — Я могу распоряжаться ими до понедельника!
— Ключи от купальни на пляже — или?.. — спросил Шортхаус самым невинным тоном, переводя взгляд с морских далей на город. Если притвориться дурачком, тетя быстрее раскроет свой секрет.
— Ничего подобного, — шепнула она. — Это ключи от дома с призраками — того, что на площади. Я собираюсь пойти туда вечером.
Шортхаус почувствовал, как по спине прошла волна легкой дрожи. Голос тетушки завораживал. Она говорила абсолютно серьезным тоном.
— Но вы не можете пойти туда в одиночку… — начал он, уже не пытаясь поддразнивать ее.
— Вот почему я отправила тебе телеграмму! — решительно заявила тетушка.