– Да, жалко пацанов, че то я уже и отвлекся от темы. У меня как-то они от Крюка отдельно идут. Вместе это в голову не укладывается. Да это однозначно те же урки, может даже эти самые. Крюк там наверное случайно под раздачу попал.
– Какие к черту урки?!! Саня, ты слышал вообще, че свидетели говорили? – спросил Андрей.
– Да слышал, бред, спецназовцы, глаза горят, тени не отбрасывают… Бабульки старые такой дури с перепугу напороли! Я уже не по первому делу хуйню такую слышу. И никаких нормальных зацепок, кроме одного и того же ствола во всех делах. Есть среди них один деятель с АКМом, его ствол во всех эпизодах след оставил.
– Главарь? – зевнул Факел.
– Возможно, хотя не факт. Вы слышали, кстати, у соседей че?
– У каких соседей? – переспросил Андрюха.
– В соседней области антифашистов целую толпу у них же на блат-хате перестреляли. По почерку похоже, но там вообще глухарь, никто ничего не видел, все стволы неизвестные, собаки даже след не нащупали, когда кинологи прибыли. Прямо призраки! Факел еле сдержал смех и чуть не подавился зубочисткой.
– Так пускай тамошние скинов трясут, это стопудово бритые!
– Не гони Лех! Скины – дегенераты вечно пьяные. Самое страшное, на что они способны – это негров толпой резать. Тут люди намного серьезнее.
– Ну, тебе виднее! – зевнул Факел, потянувшись.
– Не выспался что ли? – спросил его Кобрин.
– Я никогда не высыпаюсь, а когда доберусь до койки – редко могу уснуть. Такая вот хрень.
– Странный ты мужик, Волков. Это ведь, кстати, про тебя говорили, что ты цыганку чуть не прирезал в электричке?
– Да много чего про меня болтают, на меня чуть ли не таджикскую девку из Питера[24] вешают. Достали уже! Довыебалась она, вот и получила свое. Ну, ты лихо довольно выкрутился, без проблем ведь обошлось.
– Ну да, охрана тоже не пальцем делана, херли ты думал!
– Да нихрена я не думал, за меня начальство думает.
– И я после этого странный?
– Отстань, не еби мозги!
– Да ладно, не парься, приколы у меня такие…
Время под палящим солнцем тянулось очень медленно. Факел высаживал уже вторую бутылку минералки и мысленно крыл себя матом, за то, что согласился идти в усиление… «За два куска каких-то пасусь здесь, как идиот, с этим мусором! Не ровен час по такой жаре и солнечный удар отхвачу! Так бы искупаться с Пантерой сходили, или пострелять на карьер сгоняли. Бля… Дерьмо!» - Факел окинул взглядом площадь. Местами в тени кустов стояли машины с «полянами» на капотах и пьянствующей гопотой. Шастала туда сюда ребятня. Слонялись несколько пьяниц – завсегдатаев городского вытрезвителя.
– Ну че, напрягать кого нибудь будем? – спросил Андрей у Кобрина.
– Погоди, до кондиции клиенты дойдут! – лениво ответил тот, - Пойду-ка я в кабак схожу, посмотрю, че там творится у этих бабуинов.
– Валяй – безразличным тоном бросил Факел.
– Че эт его туда понесло, ты говорил, что он вроде как не бухает? – спросил он у напарника.
– А хрен его разберет! Я ж тебе говорил, с прибабахом этот летеха! Устроит там сейчас заварню какую с чурками.
– Только этого дерьма нам не хватало!
Кобрина не было около получаса. За это время Факел с Андреем успели «собрать налог» с компании малолетних гопников и укуренного до вывиха мозгов рэпера. Лицо появившегося лейтенанта заметно повеселело.
– Ты че там у них, на халяву харчуешься, гражданин начальник? – спросил Факел, - Не западло?
– А че делать? Стрелять их нам приказа не было, так хоть на бухло обую!
– А нам говорили что ты не бухаешь…
– Я не бухаю, я выпиваю!
– А… Ну понятно, понятно!
Вечерело. Народу становилось все больше. Несколько раз Кобрина вызывали по рации и он шел в кабак, откуда через пять минут наряд забирал очередного перебравшего клиента. Каждый раз лейтенант возвращался в значительно лучшем настроении.
– И че ты болтал, что он не в себе? – спросил Факел у напарника, - Типичная хронь, как и все менты.
– Да мужики говорили, а я и сам то его второй раз в жизни вижу.
– Блядь, вот будет какая нибудь проверка и загремим с этим пассажиром за компанию!
– Да ты не ссы, это хитрый жук, он отмажется, да и про нас не забудет, если че.
– Ну да. Чето меня вообще терзают смутные сомнения, что он в Чечне служил. Там ребята поаккуратнее себя при чехах с бухлом ведут.
– Дык здесь же не чехи, это айзеры.
– А не одна ли хуйня?
– Не, ну ты че, это же наши люди, вот со мной один в армии служил…
– Да брось Андрюх хрень городить, ты про этих наших людей тем, кто в Карабахе воевал расскажи. Да и че они вытворяют там, где их побольше…
– Будто наши хуйней не занимаются!
– Наши хуйней на своей земле занимаются.
– Блин, Лёх, глупо с тобой на эту тему рассуждать, ты не жил при совке.
– Не жил, но при совке был порядок, и чурки жили на своем ебаном Кавказе, или ишаков ебли в Ташкентской пустыне.
– Да бля… у нас кстати, в соседней роте случай был. Один узбек кобла служебного в зад выеб!
– Ух нихуя себе!!! И че? Его застукали что ли?
– Не только, даже сфоткали из-под тишка! У меня в дембельском альбоме фотка есть!
– Пиздец! И че потом с этим абреком?
– Да ниче, в дурку отправили, полечиться, ну и залечили до состояния растения вечно пускающего слюни на пол и дрочащего, когда смирительную рубашку снимут.
– Совдеп, бля… – вздохнул Факел.
Наконец время дежурства Факела подошло к концу. Они распрощались с изрядно пьяным лейтенантом, и пошли в отдел сдавать оружие.
– Ну как там у кабака, спокойно все? – спросил прапор, сидевший в оружейной.
– Да как обычно – махнул рукой Андрей, Бухают все как сволочи, молодежи пьяной полно.
– Вы через центральную площадь сюда шли?
– Нет, дворами срезали, а че?
– Да говорят чурок и прочего сброда целая толпа приехала, перед администрацией пасутся. Вы если что будьте все на связи, ОМОНа прислали мало, и разгонять их в случае чего будет некому. Поняли меня?
– Так точно! – ответил Факел.
– Ну че, лаве отработали! Можем быть свободны! – бросил Факел выходя из отдела.
– Да, все, хватит бля дурью маяться, домой… моя поди блины испекла… Похаваю, и покемарить надо будет! – поддержал Андрей.
– Ну бывай!
– Давай! – пожав друг другу руки, они разошлись по домам.
– Не сильно скучала? – спросил Факел у Пантеры, придя домой.
– Ну, так, не особо весело, то покачаюсь, то постреляю вхолостую – ответила она, обняв его, - Как дежурство?
– Да нормально. Мент нам попался – алкаш хронический. Весь день над ним перся. Он нам про призраков сказки загонял…
– Да мы уже прославились! – засмеялась Пантера, - Живые легенды! Слушай, тут по телику сказали, что подозревают в нашем последнем забое фофудьеносцев из моего райцентра. Они ж там ебанутые, навроде сектантов, многие мужики в девяностые годы в РНЕ состояли. Может и еще где…
– Ну подозревают, и че дальше то? – спросил Факел, падая на табурет, за кухонным столом.
– Сегодня шмон уже наводить начали. Хрюсы сильно недовольны, попы коллективную маляву на ОМОНовцев написали, раскачивание начинается.
– Да ну, не серьезно это все! Будто ты хрюсов не знаешь, ну побздят немного, в отказ упрутся, да будут челом перед досками мазаными бить, чтоб боба исусыч или подстилка иеговкина заступничество проявили. Они как крысы, только пищать и будут, пока их совсем в угол не загонишь.
– Ну ты изъебнулся! – засмеялась Пантера, - Конечно, так эти пассажиры ни на что не пойдут. Но у них скоро праздник, будет крестный ход, на троицу…
– Что думаешь? – поймал ее мысль Факел.
24
Широко раздутое убийство в Санкт-Петербурге «таджикской девочки» Хатшерут Султановой, в котором немедленно обвинили правых. Понявшаяся вслед за этим в СМИ истерия послужила хорошим отвлекающим фактором от взрыва в московском подземном переходе. Для чего собственно и была устроена. На деле же оказалось, что «таджикская девочка» стала жертвой разборок наркоторговцев, да и сама служила курьером у своего отца, занимавшегося тем же самым. Но это уже никого не интересовало.