«Поток сильнее всего в этой комнате», — сказала она. Она подошла к столу, стоящему напротив окон, и положила руки на его поверхность. «Он был здесь, за столом.»
«Он?»
«Мужской дух», — сказала она, слегка проведя руками по рабочему столу. «Молодой. Чёрные волосы и карие глаза.» Её собственные глаза были закрыты, её руки слегка порхали по поверхности стола, она покачивалась, когда говорила. «Ищет что-то. Ищет. Беспокойный. Беспокойный дух.»
Карелла посмотрел на Хоуза. Хоуз ответил взглядом. Карелла размышлял, как человек, так сильно похожий на его жену, может быть настолько чокнутым. Хоузу стало интересно, какой она будет в постели — не впадёт ли она в транс от всего этого потока? И тут же почувствовал, что такое представлять недопустимо, потому что эта чёртова девица так похожа на Тедди Кареллу. Он отвернулся от взгляда Кареллы, словно опасаясь, что его мысли могут быть прочитаны.
«Что-нибудь пропало со стола?», — спросил Карелла.
«Можно открыть?», — сказала она. «Ваши люди уже закончили?»
«Пожалуйста», — сказал Карелла.
Она открыла ящик с выемками для коленей. На дне ящика лежали скрепки, резинки и карандаши. Приспособление для удаления скоб. Коробка с бирками для ключей. Коробка с листочками для приклеивания. Она закрыла этот ящик и открыла ящик для бумаг справа. В нём лежала пачка проиндексированных папок с названиями.
«Это почерк Крейга?», — спросил Карелла.
«Да, ш-ш-ш.»
«Что это за имена?»
«Призраки», — сказала она, — «ш-ш-ш», — и слегка провела руками по папкам. «Он искал здесь.»
«Если он это делал», — сказал Хоуз, — «у лаборантов будут отпечатки.»
«Духи не оставляют отпечатков пальцев», — сказала она, и Карелла подумал, что она спятила.
«Эти имена…»
«Да, призраки», — сказала она. «Случаи, которые он планировал расследовать на предмет подлинности. С тех пор как он написал „Тени“, он получал звонки и письма со всего мира, люди сообщали о призраках.»
«Пропало ли ещё что-нибудь, можете сказать?», — спросил Хоуз.
«Нет, но он был здесь. Я знаю, что он был здесь.»
Она закрыла ящик с папками и открыла ящик над ним. Пачка жёлтой манильской бумаги (производится из манильской пеньки, растительного, грубого, значительно одеревенелого волокна, получаемого из растений семейства банановых — примечание переводчика), больше ничего. «И здесь тоже», — сказала она. «Искал, искал.»
«Хранил ли мистер Крейг когда-нибудь в этом столе что-нибудь ценное?», — спросил Карелла.
«Его бумаги чрезвычайно ценны», — сказала Хиллари и резко открыла глаза.
«Может быть, он что-то искал», — сказал Хоуз. «Разбросанные всюду вещи это предполагают.»
«Да, конечно», — сказала Хиллари.
«И нашёл кое-что», — сказал Карелла.
Хиллари посмотрела на него.
«Драгоценности на сумму более восьмидесяти трёх тысяч долларов.»
«Нет, это было не то. Это было что-то другое. Я не знаю, что», — сказала она и провела руками по воздуху, словно пытаясь коснуться чего-то, чего детективы не могли увидеть.
«Давайте проверим кухню», — сказал Карелла. «Я хочу, чтобы вы сказали нам, не пропали ли какие-нибудь ножи.»
Они осмотрели кухню. На магнитной настенной стойке над столешницей висели семь ножей разного размера, один из них — поварской нож длиной десять дюймов. По словам Хиллари, все ножи были на месте. Они открыли ящики шкафа. Она пересчитала столовые приборы и ассортимент ножей для нарезки и разделки в лотке и сказала, что ничего не пропало.
«Значит он пришёл сюда с ножом», — сказал Карелла.
Хиллари снова закрыла глаза, снова широко расставила пальцы и прижала ладони к пустому воздуху. «Что-то искал», — сказала она. «Что-то.»
Именно Коттон Хоуз подвёргся нападкам со стороны Уоррена Эспозито. Возможно, это было вполне заслуженно; Хоуз мог бы встретить такое же негодование в любом крупном городе мира, не исключая Пекин и Москву. Какой бы ни была политика той или иной страны, факт оставался фактом: если ты сбил с ног кого-то на виду у публики, это действие привлечёт больше внимания полиции, чем убийство пьяницы или проститутки с чешуйчатой кожей на ногах. Мэриан Эспозито не была ни пьяницей, ни проституткой; на самом деле она работала секретарём в фирме, специализирующейся на продаже сувениров методом почтовой рассылки. Но в том, что она была несколько менее значима, чем Грегори Крейг, писатель бестселлеров, сомневаться не приходилось. Пока её муж, Уоррен, в ярости метался по помещению отдела, Хоуз размышлял, уделили бы они её делу столько же внимания, сколько делу Крейга, если бы её нашли с девятнадцатью ножевыми ранениями, а его — лежащим у здания с одной колотой раной. Он решил, что приоритеты были бы одинаковыми. Крейг был «важен», а Мэриан Эспозито — всего лишь ещё один труп в городе, где трупы появлялись как грибы.