Фудзивара перевернулся на живот и, держа пистолет обеими руками и опираясь на локти, как его учили в академии, сделал два выстрела подряд по ногам убегающего человека. Оба раза он промахнулся и выругался под нос, когда мужчина скрылся за углом. Фудзивара тут же поднялся на ноги. С пистолетом в правой руке, в чёрном пончо, развевающемся так, что он напоминал гигантскую летучую мышь, летящую под дождем, он дошёл до угла, повернул за него и оказался лицом к лицу с человеком, которого преследовал. В правой руке тот держал нечто похожее на хлебный нож.
Не зная, что этот человек подозревается в трёх убийствах, и веря лишь в то, что он украл украшение из ломбарда мистера Леви, Фудзивара широко раскрыл глаза от испуга, удивления и неверия. Одно дело — зайти в магазин, где какой-то дешёвый воришка держит на мушке пистолета продавца; в такой ситуации можно было ожидать нападения. Но этот парень уже обогнул угол и скрывался, так какого чёрта он рисковал ввязаться в драку с полицейским? «Ты, дубина, я полицейский!», — подумал Фудзивара и рефлекторно шагнул в сторону, чтобы увернуться от ножа. Кончик ножа вонзился в пончо, в дюйме (2,54 сантиметра — примечание переводчика) от его тела, зацепился за прорезиненную ткань, а затем снова вырвался на свободу для, как предположил Фудзивара, более решительного удара. На этот раз он не стал утруждать себя тонкостями стрельбы ниже пояса. Поэтому он стрелял прямо в грудь, но попал не в грудь, а в плечо, что было достаточно хорошо. От удара пули мужчина отшатнулся назад.
Нож выпал из его руки и шмякнулся на скользкий мокрый тротуар. Фудзивара сказал так тихо, что это было похоже на шёпот дождя: «Мистер, вы мертвы», — и мужчина остановился на месте, кивнул головой, а затем, к огромному удивлению Фудзивары, разрыдался.
Официальный допрос состоялся в больничной палате Джека Роулза в 8:20 вечера в канун Нового года. Присутствовали лейтенант Питер Бирнс, детектив Стивен Луис Карелла, детектив Коттон Хоуз и помощник окружного прокурора по имени Дэвид Саперштейн. Полицейский стенографист записывал всё, что говорилось. Саперштейн задавал все вопросы, Роулз давал все ответы.
Вопрос: Мистер Роулз, не могли бы вы рассказать, когда и как в вашем распоряжении оказался чокер, который вы пытались заложить двадцать девятого декабря?
Ответ: Я взял это, потому что имел на это право.
Вопрос: Когда это было, мистер Роулз?
Ответ: Я уже рассказал полицейским.
Вопрос: Да, но это официальное заявление, которое вы сейчас делаете, и я хотел бы, чтобы вы повторили его для меня.
Ответ: Это было двадцать первого декабря.
Вопрос: Как он оказался у вас в руках в тот день?
Ответ: Я взял его из квартиры Грегори Крейга.
Вопрос: Вы украли ещё что-нибудь?
Ответ: Я ничего не крал. Я взял всё в качестве частичной оплаты долга.
Вопрос: Какого долга?
Ответ: Денег, которые мне задолжал Грегори Крейг.
Вопрос: Сколько денег он вам задолжал?
Ответ: Половину поступлений за «Мёртвые тени».
Вопрос: «Мёртвые тени», вы сказали?
Ответ: Да.
Вопрос: «Мёртвые тени»? Простите, что…?
Ответ: Вы, наверное, шутите.
Вопрос: Нет. Что вы имеете в виду, говоря о «Мёртвых тенях»?
Ответ: Это книга. Грегори Крейг был писателем.
Вопрос: О, понятно. И вы забрали чокер из его квартиры, потому что считали, что он должен вам пятьдесят процентов…
Ответ: По контракту.
Вопрос: У вас был контракт с мистером Крейгом?
Ответ: Да. Пятьдесят процентов авторских отчислений за книгу. Напечатанный и подписанный нами обоими.
Вопрос: Понятно. И где сейчас находится этот контракт?
Ответ: Я не знаю. Поэтому я и поехал туда. Чтобы получить копию.
Вопрос: Мы сейчас говорим о двадцать первом декабря, не так ли?
Ответ: Да.
Вопрос: И тогда вы пошли к мистеру Крейгу, чтобы получить копию контракта.
Ответ: Да. Мой экземпляр пропал во время пожара. Я жил на Юнион-авеню в Бостоне. В моей квартире случился пожар, и контракт сгорел вместе со всем остальным.
Вопрос: Итак… если я правильно понимаю… После пожара осталась только копия контракта мистера Крейга.
Ответ: Да. Поэтому я и отправился туда. Чтобы узнать, смогу ли я оную получить.
Вопрос: Во сколько вы приехали, мистер Роулз?
Ответ: Примерно в пять часов.