— Любопытно, — промычал он себе под нос.
— Видал, да? А я что тебе говорю. Я ни хуя не знаю, почему так. Я целый день тут торчу. Хотел сегодня выйти, и ты припёрся. Это судьба, братан! Нам надо вместе держаться, понимаешь?
— Верно говоришь.
Держаться вместе было разумным решением, но весьма спорным, если учесть, что в спутники набивался какой-то гопник, да ещё и вооружённый. Непонятно, что стукнет в голову этому пареньку. Вдруг ограбить захочет? Доверия ему никакого. Но и оставить его здесь нельзя. Найдёт по следам, и тогда уж точно прикончит в отместку. Идти придётся вдвоём. Деваться некуда.
— Где у тебя ствол? — спросил Кузьма.
— Вот он, — Вымпел вытащил из-за ремня джинсов пистолет — модернизированный «Макаров» с магазином на двенадцать патронов.
— Где взял?
— У барыги одного, когда всё только началось, — Тоха убрал оружие обратно. — Не хотел, чтобы меня грохнули, ну и купил. Сейчас без пушки нельзя.
— Тогда пошли.
— Что, прям сейчас?
— А чего ждать-то? Я здесь сидеть не собираюсь.
— А куда идти?
— Вперёд.
За воротами сразу почувствовалась минусовая температура. Здесь властвовала зима, и в демисезонной одежде было вначале просто прохладно, а спустя минут десять стало совсем зябко. Быстрый шаг не давал окоченеть, но мороз всё равно хватал за руки и за ноги. Колючее дыхание холода проникало всё глубже.
— Какого хрена происходит? — жаловался плетущийся позади Вымпел. — Почему там тепло, а здесь холодно? Что за херня? Такого не бывает. Блин, от такого мороза сдохнуть можно. У меня шмотья нет нормального.
— Я знаю столько же, сколько и ты, — ответил Кузьма. — А ещё знаю, что если бы остались там, то рано или поздно сдохли бы от голода. Единственный шанс выжить — идти вперёд.
— А если там ничего нет?
— Вот и посмотрим.
Кузьма и сам задавался теми же вопросами. Его направила сюда странная девочка, значит, здесь должен быть некий выход. Но ведь она прямо не сказала, что надо идти именно в воинскую часть. Она вообще ничего не сказала. За полем могло не оказаться никакого спасения, и тогда путников ждёт злая, холодная смерть.
А ноги продолжали рыхло месить снежную кашу, оставляя позади дорожку следов.
Вымпел продолжал болтать, не затыкаясь ни на минуту. Рассказал про конфликт с военными. По его словам, те начали ссору первыми. Вели себя как хозяева, к девчонке одной приставали. Тоха с друзьями вмешались, сержант вытащил пистолет, стал угрожать, и у парней не оставалось другого выхода, кроме как защищаться.
Правду он говорил или нет, проверить было невозможно, но это сейчас не имело никакого значения.
— А ты за что дружбана убил? — спросил Тоха.
— Я-то? — Кузьма оторвался от безнадёжных раздумий. — Да так… Поехали на рыбалку, поссорились и… так получилось. Он взбесился, я не знал, что делать. Да и не дружбан он мне, просто служили вместе. Плохой был человек, на самом деле.
— Слушай, братан, а та это… — Тоха замялся, то ли подбирая слова, то ли не решаясь спросить. — У меня девчонка была. Мы вместе жили. Ты не знаешь, что с ней?
— Без понятия, — соврал Кузьма.
— Вы её не находили?
— Нет.
— Ну тогда заебись! А то я за неё волнуюсь. У вас совсем отмороженное мудачьё служит. Им человека грохнут — не хер делать. Они всех моих дружбанов завалили, хотя мы просто тусовались вместе.
— Согласен. Паршивая ситуация.
— Да беспредел полный!
Странно получалось, дружинники считали беспредельщиками банду Вымпела, а тот — дружинников. И если судить по тому, сколько крови на руках одних и других, второе было ближе к истине. Но про Лиду Кузьма говорить ничего не стал. Он не мог предсказать, как Тоха отреагирует, когда узнает. Да и вообще, старая жизнь осталась позади. Впереди путников ждала лишь холодная даль.
Небо налилось свинцом, грозно нависнув над обречённым полем. Белыми мерцающими искрами закружил снег.
На пути всё чаще попадались холмики. Вначале Кузьма не обращал на них внимания, но вскоре их стало слишком много. Он заметил окоченевшие, скрюченные пальцы, торчащие сквозь снег, и сразу понял, что такое эти бугры. Трупы. Трупы валялись там и сям.
Тоха, когда тоже понял это, разразился трёхэтажной конструкцией. Кузьма промолчал. Они шли дальше, а снежные холмики не заканчивались. Кладбище пузырилось до самого горизонта.
Масса вопросов не давала Кузьме покоя. Кто все эти люди? Откуда они здесь? Куда шли? К чему стремились? Они не добрались до цели и остались навсегда погребённые в белой тишине — мёртвые судьбы, несбывшиеся надежды, закованные в немых, окоченевших оболочках. Теперь их стерегла зима злобной собакой, не давая уйти из своего простуженного плена.