Два человека стояли по щиколотку в крови и смотрели на ворота, воздвигшиеся на пути бессмысленным тупиком. Кузьма растерялся. Не может же всё закончиться вот так? Неужели незнакомец в костюме соврал, и его слова привели в никуда?
— И что дальше, братан? Куда мы пришли? — развёл руками Тоха.
— Не знаю, — покачал головой Кузьма. — Мы просто шли прямо, как нам и сказали. Наверное, это… Я не знаю. Это всё очень странно. Думаю, нам нужно было сюда.
— На хуя?!
— Не знаю.
— Ты на хуя этого долбоёба слушал? Он нас в ловушку завёл. Они нас сожрут!
Парень нервничал, Кузьма — тоже, вот только проявлялось это по-разному: один возмущался, второй молча смотрел на внезапное препятствие, ощущая злость и частично вину за то, что понадеялся на странного человека.
— Пошли обратно, — резко произнёс Вымпел. — Я тут не собираюсь торчать.
Вдруг крылатые, которые всё это время спокойно сидели на крышах, словно по команде сорвались с мест, поднялись в небо и закружили безумным смерчем. Десятки существ простёрли чёрные крылья над головами путников.
— Ну на хрен! — Тоха вытащил пистолет, стал целиться в крылатых и кричать. — Слыш, вы! Держитесь подальше! Кто подлетит, мозги выбью! Понятно, блядь?
У парня сдали нервы. Кузьма сказал ему, чтобы тот убрал оружие, но Тоха не слышал. Он продолжал вертеться на месте волчком и выкрикивать угрозы, целясь то в одно существо, то в другое.
Один крылатый отделился от стаи и ринулся к Вымпелу. Тот успел нажать на спуск, и в следующий миг с воплем взмыл над городом в длинных пальцах странной особи.
Второе существо схватило Кузьму. Земля и полуразрушенный город стали быстро удаляться, а сердце ушло в пятки от ощущения высоты. Но Кузьма не издал ни звука. Да и Вымпел перестал кричать. Крылатый поднимал его всё выше и выше, а потом вдруг отпустил. Отчаянный вопль пронзил предзакатное небо, но быстро оборвался, как только человеческая фигурка коснулась крыши одного из зданий, разбрызгавшись красной кляксой.
«Твою мать! Его-то за что?» — мелькнул вопрос в голове Кузьмы.
— Он не поймёт, — прозвучал громогласный голос откуда-то с неба.
— Что не поймёт?
На этот вопрос голос не ответил.
Кузьма с ужасом глядел вниз, представляя, как падает и разбивается. Ему казалось, существо вот-вот выронит его. Внутри нарастала паника.
Но существо крепко держало Кузьму, и за спиной по-прежнему слышались мощные взмахи широких крыльев. Оно летело прочь от города — туда, где рдеющий круг солнца заползал за горизонт. Появилось ощущение, что так и надо, так и должно быть. Некий этап пройден, а впереди ждёт нечто совсем другое, нечто великое…
Вскоре Кузьма увидел, что это вовсе не солнце садится за горизонт, а огромное светящееся дерево с толстым стволом растёт ввысь. Ветви тянулись к самому небу и растворялись в нём, а жирные, кривые корни вцепились в землю. Множество крылатых существ парило вокруг.
«Мировое дерево, — пронеслась в голове Кузьмы очередная чужая мысль, словно сказанная на ухо. — Я в самом центре мироздания».
— Ты в самом центре, — повторил громогласный голос. — Ты прошёл часть пути, и теперь ты здесь, с нами. Но этого мало. Ты должен вознестись.
— Что это значит? Как мне это сделать? — крикнул Кузьма.
— Вот так.
Цепкие пальцы крылатого вдруг разомкнулись, и Кузьма ощутил падение. От неожиданности у него перехватило дыхание, он даже закричать не смог. Смертельный ужас пронзил холодными шипами. Кузьма зажмурился, предчувствуя последнюю встречу с землёй…
Но этого не произошло. Через некоторое время он открыл глаза и понял, что парит в небе вместе с другими существами. Теперь и у него были крылья — такие же большие и чёрные. Их размеренные, тяжёлые взмахи удерживали его в потоке воздуха и несли вперёд.
Поначалу в душе свербел страх, боль высоты никак не желала отпускать, но постепенно неприятные чувства исчезли, и осталась лишь свобода. Ощущение полёта растекалось внутри ярким наслаждением, и Кузьма отдался ему с головой. Это было немыслимо, невероятно, необычайно! «Вот что значит вознестись! — мысленно ликовал он. — Я понял! Понял!»
Резкая, яркая вспышка ослепила Кузьму, заставив зажмуриться. А когда он снова открыл глаза, вместо мирового дерева стоял гигантский огненный гриб, подпирающий небеса шляпкой. Он извергал пламя, жар и боль. Ревел и гудел монументальным ужасом. Давил и сжигал запредельной неизбежностью.