Впрочем, ему с Лидой было не так уж и плохо вдвоём. Девушка почти не плакала в этот месяц, к ней вернулась беззаботность и лёгкость. Иногда Кузьма и Лида проводили время вместе, иногда даже гуляли по городу. Здесь хотя бы было на что поглазеть. Для Лиды многое оказалось в новинку: и парк, и набережная, и центральные улицы, застроенные старинными домами. Её могла впечатлить любая мелочь вроде забавной скульптуры в виде мужика, вылезающего из канализационного люка, или какого-нибудь красивого здания.
Как-то раз Кузьма и Лида поехали в центр, гуляли, общались и совсем забыли про комендантский час. Людей на улице и так было немного, а в десять часов исчезли все, словно их ветром сдуло, и осталась только одинокая парочка, которой предстояла теперь невыполнимая миссия — добраться домой в обход патрулей.
— Время уже десять, — вспомнил Кузьма, кинув взгляд на наручные часы. — Мы домой опоздали. Ну зашибись! Теперь нас военные заметут.
Кузьма чувствовал раздражение. Завтра надо было идти на работу, а если военные поймают, то как минимум ночь придётся провести не дома. Ещё и штраф выпишут, больно ударив по стремительно таящим сбережениям. Перспективы выглядели безрадостными.
— Зато мы совсем-совсем одни! — воскликнула Лида и выбежала на середину дороги с трамвайными рельсами по центру. Здесь и днём-то мало кто ездил, а сейчас и вовсе никого не было. — Мы теперь хозяева этой улицы! — звонкий смех девушки эхом разнёсся в пустоте среди каменных стен.
— Глупости, — Кузьма не оценил шутки, но всё равно последовал за подругой.
Лида схватила его за руку и притянула к себе.
— А мне нравится так… когда никого нет.
— Не надоело одиночество? — Кузьма, хоть и был раздражён, невольно растянул губы в улыбке. — Мы последние пять лет жили в пустом городе. Тебе мало?
— Не знаю. Мне просто нравится, когда мы вместе и одни. Как по мне, очень романтично.
— Наверное, что-то в этом есть, — лет десять назад Кузьма подумал бы так же, но сейчас он не испытывал сильного восторга от подобных приключений и согласился лишь для виду. «Старею, должно быть», — вынес он себе молчаливый вердикт.
— Меня это даже будоражит. Днём гулять — совсем не то, — Лида зашагала вперёд, потянув за руку Кузьму.
— Так ты острых ощущений, значит, захотела?
— Ну типа того, — Лида рассмеялась. Она выглядела такой счастливой, какой Кузьма никогда ещё прежде не видел.
— А когда патруль приедет? Будем от него по всему городу бегать? Нас же сразу загребут.
— И что они сделают? Расстреляют нас? Просто за то, что мы гуляем по трамвайным рельсам?
— Проведём ночь за решёткой. Ты этого хочешь? Тебе мало было? Мне хватило и одного раза. Ещё и оштрафуют.
Лида внезапно стала серьёзной. Она огляделась по сторонам и вздохнула:
— Ладно, пошли к машине. А то так и будешь брюзжать, как старик.
— Что? Я, по-твоему, старик?
— Если слушать твоё брюзжание, можно подумать, что да.
— Я просто забочусь о нашей безопасности. О твоей, в первую очередь.
— Да ладно-ладно, хорош бухтеть, пойдём уже, — Лида опять улыбнулась и потащила Кузьму в другую сторону, где на обочине зеленела тюнингованная Нива.
Вот только Кузьма прекрасно понимал, что уехать не получится, ведь первый попавшийся патруль их остановит. Придётся ночевать в машине и надеяться, что военные не станут проверять припаркованные автомобили.
Кузьма и Лида едва успели заскочить в машину, как вдали показалась жёлтая точка. Военный Уазик с включёнными фарами ехал по тонущей в сумерках улице, пугая вечернюю тишину пронзительным урчанием мотора, которое разносилось над кварталами неминуемой угрозой.
— Ложись и замри, — приказал Кузьма, затаскивая подругу на заднее сиденье. — Стёкла тонированные. Надеюсь, нас не заметят.
Они пригнулись и, затаив дыхание, стали ждать. Уазик проехал мимо, и на улицу вернулась гробовая тишина.
— Фух, кажется, пронесло, — Лида выглянула в окно. — Они уехали?
— Они-то уехали, а мы до утра уже не сможем.
— Почему?
— А сама как думаешь?
— Ах да, точно. И что будем делать? Прямо здесь спать, что ли?
— Где же ещё? Здесь и будем.
— Класс!
— Чему радуешься? Ты представляешь, каково нам будет в этой тесноте?
— Да, здесь не поваляешься.
Всю ночь провели на заднем сиденье Нивы. Несколько раз засыпали и просыпались из-за неудобного положения, когда ни ноги не вытянешь, ни спину не распрямишь, а утром поехали обратно. После завтрака сонный Кузьма побрёл на работу. В тот день пришла партия новеньких сифонов и прочего барахла, и теперь из головы никак не выходила мысль, что он сам же и ошибся, неправильно посчитал, когда принимал товар. Но начальство всё равно вычтет недостачу из зарплаты всего коллектива, и денег в конце месяца будет ещё меньше.