— Это что ещё такое? — недоумение и ужас звучали в голосе Лиды, которая вцепилась в плечо своего парня, как в последнюю надежду. — Что они делают?
— Пообедать решили, — тихо произнёс Кузьма. — Вот они какие эти шары, оказывается. Ну и жуткие же твари. Они всё уничтожат.
— Я же говорила, не надо сюда ехать. Не надо было! Почему ты меня не послушал?
— Не говори под руку. Я думаю, что делать.
Кузьма не показывал этого, но внутри у него царила паника. Здесь, и правда, не стоило селиться, но откуда он мог знать, что так получится? Он рассчитывал уехать сразу, как только возникнет опасность, но монстры появились слишком внезапно, как из-под земли выскочили.
— У тебя же есть ружьё. Убей их! — подала идею Лида.
Кузьма сжимал в руке отцовский ИЖ. Возможно, стоило пустить его в ход, вот только вряд ли каменную кожу таких здоровенных тварей пробьёт заряд даже крупной дроби.
Из подъезда дома напротив выскочили двое мужчин и женщина. Они запрыгнули в стоящий неподалёку седан и стали выбираться из ряда припаркованных автомобилей. Это привлекло внимание одного из шаров, и тот покатился наперерез уезжающим. Машина вильнула, пытаясь уйти от столкновения, и врезалась в невысокую ограду. Водитель и пассажиры выскочили из салона и в панике бросились прочь. Женщина визжала на весь двор.
Шар откусил полкапота у седана, после чего погнался за беглецами. Один за другим люди исчезли в пасти едока. Визг смолк.
— Ты видел?! Ты видел это?! — пищала Лида. — Оно их сожрало!
— Да, блин, видел, — произнёс Кузьма. — Сейчас попытаюсь убить его.
Во двор вкатился ещё один шар и остановился, превратившись в отличную мишень. Кузьма долго размышлять не стал — вскинул ружьё, прицелился. Заряд дроби с хлопком вылетел из ствола и попал по каменному существу. Промахнуться по столь крупному объекту было невозможно. Но дробь не причинила вреда шару. Второй и третий выстрелы тоже не принесли результата.
— Блядь! Бесполезно, — с досадой процедил Кузьма. — От ружья никакого толку. Разве что застрелиться…
Шар покатился к стоящему напротив длинному дому и принялся кусать выступающую часть подъезда, которая быстро пропала в бездонной утробе. Второй шар стал грызть угол здания, третий взялся за стену на первом этаже.
— Что они делают?! — воскликнула Лида. — Они жрут дом! Он же сейчас рухнет!
Едоки поедали многоэтажку, словно буханку хлеба. От них было невозможно уйти или спрятаться. Выбежишь на улицу — сожрут, останешься дома — будешь погребён под завалами. Кузьма ясно осознавал свои перспективы и никак не мог найти выход из тупика, в котором они с Лидой оказались. Мир поймал их в ловушку.
Челюсти едаков работали без устали, раздирая бетонные плиты, орала сирена, а из соседних подъездов выскакивали жильцы в надежде спастись. Они разбегались в разные стороны и попадали в зубы шаров, которых во дворе становилось всё больше и больше. Кто-то палил из окна очередями, но этот никак не мешало монстрам делать своё чёрное дело.
Вначале обвалился крайний подъезд слева, за который шары взялись в первую очередь. Бетонные плиты посыпались вниз расколотой мозаикой и потонули в смертельном грохоте. Пыльные тучи накрыли двор, и не успели они рассеяться, как сложился следующий подъезд. А из-под кучи поломанных стен и перекрытий вырвался едок и продолжил как ни в чём не бывало поглощать всё вокруг.
— Они сейчас наш дом съедят! — до Лиды тоже дошла очевидная мысль. — Что нам делать?! Сделай что-нибудь! Мы умрём!
Кузьма не ответил, он судорожно пытался найти выход, но мозг твердил одно — это конец. Едоки подобрались к стенам дома и начали грызть плиты внизу. Счёт шёл на минуты. Здание вот-вот разобьётся фарфоровой вазой, похоронив всех, кто остался внутри.
И вдруг молния мысли пронзила мечущийся разум: «Наверх! Надо бежать наверх». И какой бы несуразной ни казалась эта идея, Кузьма решил довериться внутреннему голосу, тем более что ничего другого в голову не приходило. Схватив за руку Лиду, он потащил её из квартиры. В зале его взгляд упал на настенные часы — те показывали ровно двенадцать. Стрелки завершили свой механический бег и навсегда остановилась на роковом числе.
— Куда мы? — недоумевала Лида, когда Кузьма волок её по ступеням наверх.
— На крышу, — не оборачиваясь пропыхтел Кузьма. — Мы должны подняться как можно выше!
— Зачем? Дом сейчас рухнет!
— Так надо! Доверься мне! У нас нет другого выхода.
Он и сам не понимал до конца, почему «так надо», но сильнейший внутренний позыв толкал его наверх, а в голове что-то упрямо твердило: «Там спасение!» И Кузьме не оставалось ничего иного, кроме как схватиться за тонкую ниточку надежды и перебирать ногами ступени. Бетонное чавканье всё отчётливее доносилось снизу, и здание тряслось в предсмертных судорогах.