Кузьма посмотрел вниз, затем наверх и твёрдо для себя решил, что не для того ему даны крылья, чтобы проваливаться в землю. Надо продраться во что бы то ни стало к заветной цели. Иначе нельзя.
Он рванул вперёд и вверх. Крылья затрепыхались, поднимая его всё выше и выше чёрной, негасимой стрелой. Долго не возникало никаких препятствий, и лишь тучи залепляли глаза бледной тошнотой, а когда Кузьма оказался над ними, на пути начала попадаться проволока. Первые нити удавалось её облетать, но постепенно их стало так много, что уже не получалось от них увернуться.
Колючки резали его крылья и руки, а он рвался вперёд сквозь боль и страх. Проволока сплелась в непроницаемую сеть, крылья запутались в ней, Кузьма стал падать. Но теперь он не собирался сдаваться, он решил пробовать до тех пор, пока небо не пропустит, не даст то, что ему нужно, и неважно, сколько потребуется времени. Впереди — вечность.
Пока Кузьма падал, раны затянулись, и он снова рванул вверх.
Второй раз тоже не получилось, но третий раз он преисполнился такой решимости, что с разгона вонзился в колючую сеть и, терпя пронзительную боль, стал раздвигать проволоку ладонями, продираясь всё дальше и дальше. Рваные раны корёжили лицо, один глаз ослеп, но Кузьма не останавливался, ведь обратного пути не было.
И вдруг впереди он увидел солнце, и оно протянуло свой добрый луч сквозь тугое сплетение нитей, и Кузьма ухватился за него, как за последнюю надежду. Он собрался с силами и рванул вперёд, сверкнув кровавыми искрами, потом ещё раз и ещё, и вот железный купол остался внизу. И тогда Кузьма расправил болящие крылья и помчался к светилу. Вот только не солнце это оказалось, а мировое дерево, раскинувшее разлапистые сияющие ветви.
Боль проходила, внутри разливались покой и тишина, и сердце ликовало победой. Внизу остался дохлый мир с вымершим человечеством и тягостью незыблемого бытия, внизу остались груз изнурённой судьбы и тяжесть нескончаемой борьбы. Внизу осталась сама смерть.
Вокруг мирового дерева кружили крылатые, а ветви тянулись вверх, исчезая в сверкающей бездне неба. Кузьма тоже стал летать вместе с ними. Цель была совсем рядом. Казалось, руку протяни — и вот она. Но чего-то до сих пор как будто не хватало. Не покидала мысль, что он — чужой на этом празднике жизни, что его никто сюда не звал. Он всматривался в маски других существ и не видел ничего, кроме круглых стеклянных глаз и длинных чумных носов.
Делая очередной круг, Кузьма заметил, как на одной из ветвей стоит крошечная человеческая фигурка и машет рукой. Он не знал наверняка, ему ли подают знаки или нет, но в любом случае решил подлететь поближе.
Махавший рукой мужчина, как оказалось, был одет в деловой костюм в мелкую полоску и напоминал того незнакомца, которого Кузьма и Тоха Вымпел встретили в разрушенном зимнем городе.
Собственно, это и был тот самый человек. Сейчас он стоял на своего рода террасе, приросшей к ветви исполинского дерева, и жестами подзывал Кузьму. Выступ был вымощен камнем и огорожен белоснежной балюстрадой с толстыми балясинами, увенчанными широкими вазами.
Едва Кузьма коснулся ногами мостовой, как крылья пропали, а ступни и ладони стали обычными, человеческими.
— Добрый день, — поздоровался незнакомец. — Вижу, ты благополучно добрался к нам. Я рад. Ты был одним из тех, на кого я возлагал надежды. Не все их оправдали, должен сказать, многие остались там, внизу, но ты пришёл, а значит, можно тебя поздравить с преодолением очередного этапа.
Кузьма задал самым банальным, какой только можно придумать, вопрос, но при этом крайне необходимым:
— Кто ты?
— Это не имеет значения. Я бы мог назвать свою фамилию из своего земного прошлого, мог бы даже сказать, чем занимался, но какой в этом смысл? — бледные губы незнакомца сложились в скупую улыбку. Он подошёл к парапету и устремил взгляд вдаль. — Главное, мы здесь.
— Кто «мы»? Кем мы стали? Что это за место? Почему мы здесь? — Кузьма боялся, что не успеет воспользоваться представившимся шансом всё разузнать, или забудет спросить что-нибудь важное и потому сразу завалил незнакомца вопросами.
— Мы стали самими собой. Я вижу, ты хочешь многое узнать, но узнавать здесь нечего, — мужчина словно прочитал мысли собеседника. — Когда ты достигнешь конечной точки пути, сам всё поймёшь, ведь ответы есть внутри тебя. Это ты выбрал данный путь, а я лишь слегка помог, увидев твоё стремление.